[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]

Санитарный инспектор

(роман)

авторская редакция

Глава 19

Ровно через два часа позвонил телефон. Господин Ясутаке приглашал нас отобедать. Я поблагодарил и прикусил язык, чуть не брякнув про запертую дверь. Положив трубку, я подошел к двери. Она была не заперта.

Гладко выбритые, чистые, в свежем белье и новых костюмах, мы с Джейсоном спустились в холл, откуда нас проводили в столовую, расположенную здесь же, на первом этаже. Я мельком подумал, что не удивлюсь, если и обещанный театр окажется в этом же здании. Очевидно, обитатели особняка большую часть своего времени проводили внутри.

Ясутаке уже ждал нас. В большой столовой, кроме меня, Джейсона и Ясутаке, никого не было. Мы сели за стол и нам тут же подали обед. За едой шла вежливая пустая болтовня. Ясутаке не высказывал никаких эмоций, кроме дежурного гостеприимства, однако я не сомневался, что он уже связался с факторией. Я был уверен, что он не подчиняется им настолько, чтобы сразу выдать нас полиции, но понимал, что он может сделать это в любой момент. Все зависело от того, что он надеется получить от меня.

После десерта Ясутаке предложил мне подняться в его кабинет и продолжить начатый утром разговор. Джейсона, который отправился было вслед за нами, вежливо отправили в библиотеку, находящуюся рядом со столовой, но в другой стороне. Когда он проходил мимо меня, мы обменялись понимающими взглядами. Джейсон знает, что ему делать, и в библиотеке долго не засидится.

В кабинете мы расположились так же, как и утром: хозяин за столом, а я в гостевом кресле.

— Итак, господин Карачаев, я искренне рад, что волею случая мне представилась возможность побеседовать с вами. Наш Комитет является официальным представителем населения Города. Мы представляем мнение и выражаем интересы лучшей части общественности Деметры. Поскольку вы сотрудник ООП, курирующий нашу планету, мне хотелось бы описать вам нашу позицию. Дело в том, что я ожидаю от вас помощи в решении нашей давнишней проблемы. Я надеюсь, что мы сможем прийти к взаимовыгодному решению.

— К вашим услугам. — Я кивнул головой с видом большого начальника, всецело поглощенного желанием облагодетельствовать подведомственную ему планету.

— Как вам известно, — начал Ясутаке, — сейчас распределение гуманитарной помощи, поступающей на планету, целиком находится в руках представителей миссии ООП. Я не хочу жаловаться, нас обеспечивают всем необходимым. Населению выплачивается пособие по безработице, оказывается бесплатная медицинская помощь. Но, не поймите меня превратно, мы считаем, что если поручить распределение нашему Комитету, то оно будет происходить намного эффективнее. К тому же, не хотелось бы об этом говорить... — Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. — Среди работников миссии встречаются, очень редко, конечно, но встречаются отдельные недостаточно ответственные лица…

— Короче говоря, средства разворовывают, а до вас доходит только незначительная часть присланных денег, — я помог закончить фразу Ясутаке, который с трудом пробирался сквозь дебри своей дипломатической терминологии.

Ясутаке облегченно вздохнул:

— Ну, я бы предпочел назвать это просто нерациональным использованием выделяемых средств. Но я рад, что вы меня поняли. Итак, наша проблема состоит в том, что, несмотря на статус нашей организации как официального представителя Города, фактория всеми средствами препятствует нашему участию в программе социальных преобразований.

Ясутаке нервничал. Он достал сигареты и закурил. Спохватившись, предложил закурить и мне. Я достал купленные утром в ресторане местные сигареты и тоже закурил. Какую гадость они тут курят!

— Ну что ж, я вполне вас понимаю. Конечно же, лично вам как жителю Города лучше понятны интересы и стремления ваших соотечественников. Отсюда вам видны все насущные проблемы Города, и, поскольку вам хорошо известна местная специфика, вы можете более разумно и эффективно планировать необходимые мероприятия.

Ясутаке слушал меня с явным удовольствием. Он поддакивал мне на каждом слове и согласно кивал головой в такт.

Я погасил недокуренную сигарету и посмотрел ему в глаза:

— Давайте без этих экивоков. Свои люди. Здесь нет репортеров, и мы не на заседании ООП. Будем говорить откровенно. Что у вас за программа, и какую помощь вы от меня ждете?

Он тоже погасил сигарету и, чуть подавшись вперед, стал рассказывать мне о вопиющей несправедливости, допущенной при организации помощи Городу:

— После того как с рудника уволили последнюю бригаду шахтеров, инженерный состав еще продолжал работать. Инженеры жили в отдельном квартале Города и всегда представляли собой элиту. Потом, когда ящеры освоили управление разработками, инженеры тоже остались без работы и оказались запертыми в Городе. Район, где мы сейчас находимся, населяют потомки инженеров. У нас, разумеется, нет и никогда не будет ничего общего с этими подонками, детьми простых рабочих. Именно наши предки построили Город и запустили рудник. Эта безобразная уравниловка, которая сейчас происходит в выплате пособий, должна быть коренным образом исправлена. Наша программа включает в себя несколько пунктов. Во-первых, все деньги, которые ООП посылает на Деметру, должны поступать в наш Комитет, минуя факторию. Мы сами решим, куда их направить и как поделить среди жителей. Во-вторых, поскольку этих средств тоже недостаточно, чтобы обеспечить достойный уровень жизни наших горожан, следует ввести налог с ящеров на содержание Города. Это просто безобразие, что они бесплатно пользуются нашими достижениями.

— То есть вы говорите, что ящеры должны оплачивать пьянство городских бездельников?

— Нет-нет, что вы! Я еще раз объясняю, что существует принципиальная разница между простым населением Деметры и инженерной элитой. Эти налоги будут предназначаться для поддержки интеллигенции Города. Мы должны наконец дать жителям нашего квартала возможность полностью реализовать свой творческий потенциал. Наша уникальная культура, которая сформировалась на Деметре за время колонизации, не должна пропасть.

— Вы не представляете себе, какая талантливая у нас молодежь, — продолжал Ясутаке. — Я неспроста пригласил вас сегодня в театр. У нас замечательная самодеятельная труппа, вы получите настоящее удовольствие. А какой здесь литературный кружок! Художники, фотографы, музыканты. Молодежь целиком посвящает себя творчеству. К сожалению, у них нет профессионального образования, мы никого не можем к себе пригласить и сами никуда не выезжаем. Я боюсь, что это несколько снижает художественный уровень их произведений. Но уверяю вас, это потрясающая, талантливая молодежь, которой тесно в рамках одного Города. Мы должны помочь им вырваться из этих границ и показать свои достижения всему культурному человечеству.

Да уж, подумал я. Культурное человечество извелось в ожидании. Могу себе представить их творчество. Замкнутые на себя высокомерные самоучки, считающие, что принадлежат к интеллектуальной элите лишь потому, что их дедушки имели дипломы об инженерном образовании. Нет, милые мои, образование половым путем не передается. Вас тут всех назначили быть великими артистами и художниками. И вы слушаете чушь, которую пишут ваши друзья, и хвалите ее, потому что они хвалят вас. Вы страшно гордитесь этим и считаете себя выдающимися личностями. Нет, в глубине души каждый из вас понимает, что другие на самом деле — бездари. Но он сам, конечно же, настоящий талант. И все пыжатся, смотрят друг на друга свысока и продолжают играть в эти игры, благо — от настоящих забот их избавили.

Я понимающе кивал головой.

— Вот вкратце и вся наша программа. — Ясутаке откинулся в кресле. — Как видите, мы не просим многого. В основном ничего не изменится. Основное население не почувствует разницу, мы продолжим выплачивать пособия и снабжать их спиртным и наркотиками. Но положение элиты нашего общества заслуженно улучшится.

— То есть, проще говоря, вы предлагаете ликвидировать факторию и взять на себя ее функции?

— Конечно. Вы сами видите: фактория — это лишнее звено. У миссии ООП должны остаться только воскресные школы и прочая подобная деятельность. Впоследствии мы планируем взять на себя и эту часть функций миссии.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию, ничего не увидел и спросил:

— Что вы об этом думаете?

— Гарлем, — сказал я.

— Простите? — переспросил меня Ясутаке.

— В Нью-Йорке, большом земном городе, был квартал с названием Гарлем. Его населяли потомки рабов, которых когда-то насильно привезли с другого материка. После отмены рабства общество попыталось загладить свою вину по отношению к их дедам. Правда, на мой взгляд, очень странным образом. Точно неизвестно, кому первому это пришло в голову. Частью это были недалекие сентиментальные энтузиасты, но за всем этим стояли примерно те же силы, что и сегодня на Деметре. Наживаться на благотворительности и красивых жестах начали задолго до вас.

— Простите, я вас не понимаю.

— Простить не могу, поэтому продолжу. Вы сами попросили меня высказаться, теперь слушайте. Точно так же, как и население Старого Города, жители квартала провозгласили, что им должны вернуть все, что задолжали их прадедам. Они отказались работать на том основании, что их предки достаточно работали на других и теперь им пора отдохнуть. И знаете, что самое интересное? Они все получили. Туда хлынул поток денежной помощи, корреспонденты не уставали показывать репортажи о бедственном положении негров, раздувая комплекс вины у белого населения. Всем жителям выдали талоны на бесплатное питание, назначили солидные ежемесячные пособия.

Никто в квартале и не думал работать. На дармовые деньги покупались спиртное и наркотики. Преступность была такой, что даже полиция не рисковала заезжать в этот район. А те, кто стоял за всем этим, гребли деньги, делали карьеру политических деятелей, возглавляли общественные комитеты и снова делали деньги. Самое интересное, что на собранные суммы можно было бы построить поблизости новый город с фабриками и школами, обеспечить всех работой и дать образование детям. Однако деньги просто рассасывались в воздухе, без конкретной отдачи.

— И чем же все это кончилось?

— Вот теперь я вижу, что вы меня поняли и заинтересовались. Закончилось это самым неожиданным для жителей образом. К тому времени в Гарлеме и в других подобных местах выросло несколько поколений профессиональных бездельников и вымогателей. Со временем они забрали в свои руки контроль над распределением государственной помощи, захватили управление общественными фондами. В общем, в их руках оказались все каналы для перекачивания денег. Силы, стоявшие за этой кампанией, лишились денег и влияния, которые и были истинным движителем это бардака. И проект был просто закрыт за нерентабельностью.

— Как так?

— Объясняю еще раз. Когда закулисные руководители ушли, каким-то чудесным образом денежные поступления вдруг иссякли. Государственная помощь стала резко уменьшаться, пока не прекратилась совсем, в общественных фондах прекратились пожертвования. Жители Гарлема остались безо всего. На этот раз общественное мнение, к их удивлению, не отреагировало на их бедственное положение. Волей-неволей, они постепенно зажили нормальной жизнью. Стали сами зарабатывать себе на жизнь, стали учиться на общих основаниях, без льгот и поблажек. Подниматься по службе им пришлось теперь исходя только из своих деловых качеств. Оказалось, что когда припрет, то все прекрасно могут и умеют работать.

— Для чего вы мне это рассказываете?

— Послушайтесь моего совета. Вам ведь кое-что перепадает, верно? Вот и оставьте все, как есть. Не пытайтесь забрать себе больше, чем вам дают. Иначе останетесь без всего.

Ясутаке помолчал, обдумывая мои слова:

— И все же, господин Карачаев, я прошу вас выслушать меня серьезно. У нас есть к вам просьба, и мы полагаем, что вы в состоянии выполнить ее. В свою очередь мы готовы помочь вам. Давайте смотреть правде в глаза. Ваше положение крайне незавидное. Вы не можете покинуть Деметру. Фактически вы даже не можете выйти на улицу, вас тут же схватит полиция. У меня, конечно, хватит власти, чтобы не впустить ее сюда, но за пределами этого здания всем командует миссия ООП. В фактории чрезвычайно встревожены создавшейся обстановкой. И они принимают все меры, чтобы, скажем так, не допустить ее развития в неподходящем направлении.

Ясутаке сделал паузу и посмотрел на меня:

— Я могу взять на себя роль посредника в ваших переговорах и все уладить. У входа вас ожидает автомобиль, который доставит вас и вашего друга на космодром, и с ближайшим шаттлом отправим вас на Гефест. Оттуда есть прямое сообщение с Землей. Ну и, конечно, полиции на космодроме к вашему прибытию уже не будет.

— И за это?..

— Я не прошу ничего для себя лично. Вы можете оказать большую услугу всему Городу. Вы с вашим влиянием можете добиться принятия проекта, о котором мы говорили. Вашего обещания провести в ООП наш проект будет вполне достаточно. Как видите, мы вам полностью доверяем. — Ясутаке расплылся в сладкой восточной улыбке. Так умеют улыбаться только азиаты: совершенно искренне, и одновременно пряча за спиной нож.

— Я ценю ваше благородство, — кивнул я. — Но, похоже, у Ривкина другие планы.

— Это тоже решаемо. Мне поручено уладить недоразумение, возникшее во время вашей инспекционной поездки. Господин Ривкин от имени руководства рудника приносит вам свои извинения и просит принять этот небольшой знак внимания.

С этими словами господин Ясутаке положил на стол небольшой, но пухлый конверт. Этого предугадать не мог никто.

А вот это провал, подумал я. Вот теперь я пропал окончательно. И как же все оказалось просто! Не надо никаких экстренных мер. Сунули взятку, записали на пленку, и все.

Когда агент нашего управления выполняет задание, то бывает, что персонажу, которого он играет, дают взятки. И для успешного выполнения задания эти взятки необходимо брать, чтобы потом предъявить их как вещественное доказательство. К сожалению, судебная процедура доказательства получения взятки — чрезвычайно сложное и тонкое дело. И первое, что делает адвокат обвиняемого, это пытается перевести стрелки на самого агента. Он выдвигает обвинение, что агент вымогал взятку для личного обогащения. Поэтому перед тем как отправиться за предполагаемой взяткой, агент должен сообщить об этом непосредственному начальству перед включенной на запись видеокамерой. Кроме этого, следует заполнить полдюжины бланков, в которых он должен указать, за какую именно услугу будет вручена взятка, полные анкетные данные непосредственного исполнителя и предполагаемого взяткодателя, а также ожидаемую сумму взятки. После этого следует расписаться на каждом из бланков, вложить их в особый, непромокаемый и несгораемый конверт вместе с записью рапорта начальству и запечатать личной печатью. И молить бога, чтобы этот конверт благополучно вернулся на Землю. Лучше уж совсем не возвращаться с задания, чем вернуться со взяткой, но без такого конверта.

И вот теперь я сижу здесь, без прикрытия в виде предварительно заполненных официальных бумаг. Все происходящее в комнате, несомненно, записывается. Выбор у меня небогатый. Если я не возьму конверт, то очень скоро окажусь на улице, где меня поджидает полицейский патруль. Если я беру взятку, то моей карьере секретного агента и вообще государственного служащего приходит конец. Максимум, на что я могу рассчитывать, это то, что суд признает мою ситуацию как смягчающие обстоятельства. Но, скорее всего, следственный аппарат сработает автоматически — взятка при исполнении не расследуется, а сразу наказывается, — и я окажусь в правда очень комфортабельной тюрьме для моих бывших коллег.

Я лихорадочно просчитывал ситуацию. Есть, в принципе, и третий вариант. Я могу отказаться от конверта и, обаятельно улыбаясь, пообещать Ясутаке, что и так все сделаю. Мол, болит у меня душа за его Город. И ведь не дрогнет у него ни одна черточка на лице. Улыбнется в ответ, пожмет руку и посадит в машину. А по дороге выйдет досадное недоразумение с полицией, или просто в аварию попадем, здесь ведь так бесшабашно ездят. И тут я все понял.

— Итак, ваше решение? — спросил господин Ясутаке, когда я впал в транс, увидев конверт.

Пришлось выпасть обратно и, чтобы выиграть немного времени, закурить еще одну мерзкую местную сигарету. Вот за что я точно выскажу претензии шефу, когда вернусь, так это за то, что мне пришлось курить эту гадость.

Я мужественно докурил сигарету до конца и только потом ответил:

— Нет, господин Ясутаке, так дело не пойдет. Деньги я не возьму. И первый, кто в этом заинтересован, это вы сами.

Ясутаке изобразил крайнюю степень недоумения:

— Почему же?

— Давайте рассуждать логически... — Преимущество в разговоре постепенно переходило на мою сторону, и я не хотел его упускать. — Что произойдет, если я возьму этот пакет?

Вопрос был риторический, и Ясутаке предпочел не отвечать.

— А произойдет следующее, — лекторским тоном продолжал я. — Это будет означать, что до конца своей жизни я должен отстаивать в ООП интересы господина Ривкина. Вернее, его начальства.

— Да нет, вы неправильно поняли, руководство фактории… — начал было Ясутаке.

— Руководство фактории подставило вас, милейший! — перебил я его. — Вы сами подумайте: как я смогу провести ваш план, если у меня в кармане будет лежать взятка от руководителей той самой миссии, которую по вашему плану необходимо ликвидировать? Да я рта не успею открыть против них, как меня съедят с потрохами. От меня мокрого места не оставят, если я вякну хоть что-то против них.

Лицо господина Ясутаке вытянулось от удивления. Я продолжал давить:

— Смотрите, я сейчас возьму этот конверт, подпишу все отчеты, и вы отвезете меня в космопорт. Я благополучно улечу, поскольку у миссии ко мне никаких претензий больше нет. Но вашу просьбу я при всем желании выполнить не смогу. Физически не смогу, как бы ни тяготили меня моральные обязательства перед вами. После первого же моего выступления на заседании ООП с предложением закрыть факторию на свет божий появится пленка с записью вот этой нашей беседы, и борец за справедливость Андрей Карачаев в наручниках отправится в тюрьму.

Я привстал и, наклонившись через стол, сказал ему прямо в лицо:

— Ну, теперь вы поняли?

Метаморфозы с лицом хозяина кабинета прекратились, и оно обрело прежнюю, округлую форму. Разве что изменилось в цвете. Когда опасность, наконец, приобрела конкретные очертания, он снова взял себя в руки.

— Подонки, — прошептал Ясутаке, откинувшись на спинку своего роскошного кресла. И замолчал, глядя в потолок.

Я знал, о чем он думает. Он не может не выполнить указание, данное из фактории. Его самостоятельность не так велика, как он хочет показать. Все его благополучие держится на подчинении руководству миссии. С другой стороны, ах, как не хочется упускать шанс провести контратаку за спиной своих благодетелей. Второй такой возможности у него не будет. Да, тут есть над чем подумать.

— Поэтому, со своей стороны, я предлагаю следующее. Вы помогаете мне улететь отсюда, без взятки разумеется, а я со своей стороны обещаю вам разобраться с руководством фактории. У меня с ними свои счеты, — продолжал я дожимать противника. — Ну как, договорились? Запись нашей беседы просто уничтожьте, сошлитесь на технические проблемы. Например, что аппаратура старая, а заменить нечем из-за недостатка финансирования со стороны фактории.

Я был почти уверен, что Ясутаке согласится. Однако я явно недооценил своего противника. Помолчав некоторое время, он принял решение. Господин Ясутаке выпрямился в кресле:

— Что же, господин Карачаев, возможно, вы и правы. Вам действительно не следует брать этот конверт. Но выхода у вас, как вы понимаете, нет. Вот вы упомянули про пленку, на которую записывается наша беседа. Я оценил вашу проницательность. Но вы забыли одну деталь. Когда вы отсюда уйдете, я, разумеется, немедленно передам эту запись Ривкину. Один экземпляр, подчеркиваю. А копия останется у меня. Как вы догадываетесь, на суде не будут придираться к тому, что это копия, а не оригинал.

Он привстал с кресла и, копируя меня, перегнулся через стол и буквально прокричал мне в лицо дрожащим от ярости голосом:

— Ну а вы, господин инспектор, вы теперь все поняли?

Он сел и уже нормальным голосом продолжил:

— Так вот, сейчас вы возьмете этот конверт. Не кривитесь, эта сумма превышает ваше жалование за несколько лет. Потом вы подпишете вот эти отчеты, а также рекомендацию не проводить в ближайшие сто лет инспекторских проверок Деметры ввиду идеального состояния экологии. — С этими словами он достал из стола пачку документов, на которых надо было только поставить мою подпись. — Затем вы отправитесь домой и забудете обо всем, как о неприятном сне. Ну а дома, отдохнув, вы наймете команду, которая станет лоббировать мой проект в ООП. Не волнуйтесь, все расходы я возьму на себя. Формально вы к ним не будете иметь никакого отношения. Более того, вы со своей стороны будете яростно сопротивляться всем их предложениям. Вы главный эксперт по Деметре, и вам, конечно, виднее. Но почему-то получится так, что на все ваши доводы у ваших оппонентов найдутся более весомые контраргументы. Потому что вы сами и снабдите команду ваших противников самыми убийственными аргументами в пользу моего плана. Вы заранее составите весь ход компании и отрепетируете с вашей командой все дебаты. И когда мой план будет принят, даже самый предвзятый наблюдатель не сможет упрекнуть вас в предательстве интересов миссии.

Он помолчал и добавил:

— В общем, я вам сочувствую. Вам предстоит нелегкий, зато увлекательный труд. И, конечно же, хорошо оплаченный. — Он улыбнулся и достал из стола еще один конверт. — Это уже лично от меня.

Я ощутил, как по спине потекла струйка противного холодного пота. Ловушка была заготовлена грамотно и профессионально. Меня прогнали по всем этапам обработки и поставили перед выбором. Вернее, мне не оставили никакого выбора, я должен соглашаться на сотрудничество. Иначе меня просто уничтожит служба, которая следит за соблюдением законности государственными служащими.

Ситуация парадоксальная, но именно она и регламентирует действия служащих всех официальных государственных и неправительственных учреждений. Если обнаружатся свидетельства, что я получил взятку, то весь карательный арсенал государства в слепой ярости обрушится на меня и раздавит, как асфальтовый каток невовремя подвернувшуюся курицу. А свидетельства моего совращения именно сейчас, на моих глазах штампуются со скоростью издания серии популярных детективных романов.

С другой стороны, если я тихо возьму деньги и продолжу свою деятельность государственного чиновника, одновременно отрабатывая свои обязанности по отношению к Ясутаке и компании, то мне абсолютно ничего не грозит. Со стороны моих взяткодателей все это вполне естественно. Таким образом на них уже работает не один десяток людей. Каждое звено длинной и темной цепочки, протянувшейся от Земли к Деметре, функционирует примерно одинаково. Конечным результатом ее деятельности является воровство в планетных масштабах. Однако ни одно из звеньев формально не нарушает законов. Коррумпированные служащие лишь выполняют свои непосредственные служебные обязанности и самостоятельно не принимают никаких решений. Они лишь выдвигают проекты, которые рассматривают и утверждают большие представительные комиссии. Члены этих комиссий за день просматривают десятки всевозможных проектов и физически не в состоянии глубоко вникать в суть проблемы или проследить за ходом выполнения принимаемых ими решений. Им некогда, их ждут другие срочные и не менее важные дела. Поэтому фактически эти проекты отданы в полноправное распоряжение членов комиссий, созданных для решения этих проблем. С другой стороны, специалисты, работавшие над созданием проектов, не несут никакой ответственности за свои действия и за последствия принятых по их рекомендациям, но не ими окончательных решений. И если чиновник получает от заинтересованных сторон некое вознаграждение в благодарность за свою работу, так что ж! Всем известно, что государственные служащие получают невысокую зарплату, которая никак не может компенсировать их напряженную работу, нервную обстановку и ненормированный рабочий день.

Я вздохнул. Да, я могу понять того мифического санитарного инспектора ООП, которого я играю по легенде. Он устал мотаться по самым задрипанным планеткам Галактики в надежде увеличить свою скромную зарплату еще более скромными командировочными и редкими премиями. Он устал от запаха дезинфекционной жидкости в туалетах космовокзалов, от толпы пассажиров, от гула моторов, от смены часовых поясов и климатических зон. Перед ним открывается перспектива спокойной обеспеченной жизни на Земле, на престижной должности. И ведь взамен от него не требуют ничего особенного. Всего-навсего оставить без изменений то, что существует и без него. Просто не трогать сложившуюся систему, которая функционирует уже не один десяток лет. Достаточно промолчать, отойти в сторону, и все решится само собой.

С другой стороны, можно полезть на рожон и поплатиться за это головой. Ясно понимая, что жертва ни к чему не приведет, все останется по-прежнему. Кроме его карьеры, которая рухнет и искалечит всю дальнейшую жизнь. Ни один разумный человек этого не сделает. Он не станет противостоять системе, которую все равно не в состоянии изменить, и будет по-своему прав. Для любого человека его личная жизнь стоит на первом плане. Я не верю альтруистам, громогласно заявляющим, что они способны пожертвовать собой ради светлого будущего человечества.

На этом я счел необходимым прекратить философские размышления и вернуться к реальным проблемам. Ты не инспектор ООП, напомнил я себе, а разведчик, которому необходимо вырваться из ловушки, расставленной врагом. Идет война, и я на передовой. Противник лупит по мне из тяжелой артиллерии. Надо спасаться.

Или скажем по-другому. В рискованной шахматной партии, которую я затеял, противник объявил мне шах. И теперь довольно потирает руки и уже приготовился следующим ходом сделать мат. Но сейчас моя очередь двигать фигуры. И у меня уже готов ответный ход. Мой коронный ход конем. Парадоксальный и примитивный одновременно. Но главное — действенный. Я незаметно посмотрел на часы. Беседовали мы долго. У Джейсона было достаточно времени, чтобы выполнить мои инструкции. Будем надеяться, что на этот раз он обойдется без самодеятельной инициативы. Я достаточно подробно объяснил ему, как действовать, и обсудил с ним все возможные варианты и осложнения. Он должен справиться.

И действительно, в окне за спиной Ясутаке показался Джейсон. Он стоял вместе с кем-то, мне незнакомым, и всеми силами пытался привлечь мое внимание. Увидев, что я его заметил, он замахал руками, показывая, что все готово. Джейсон сиял от радости и возбуждения. Несмотря на вчерашнюю драку и насильно введенный наркотик, он по-прежнему считал происходящее всего лишь интересным приключением.

Он уже забыл, что его разыскивает полиция, что через пару дней ему понадобится медицинская помощь или новая доза страшного наркотика. Сутки пребывания в состоянии зомби после всех введенных в него препаратов не оставили ни малейшего следа. Отдохнувший и вымытый, в новом костюме и чистой рубашке, он был похож на засидевшегося в конторе служащего, который выбрался в субботний день на прогулку в парк экстремальных аттракционов. На лице моего напарника была написана готовность продолжить эту интереснейшую игру.

Джейсон показал на Ясутаке и недвусмысленным жестом объяснил, что мне с ним следует сделать. А то я сам не догадывался, можно подумать. Уж эту часть операции я смогу провести без посторонней помощи. Я осторожно начал действовать.

Ясутаке, не подозревая о том, что творится у него за спиной, продолжал настороженно ждать. Его правая рука мне была не видна, но я не сомневался, что она лежит на рукоятке бластера, спрятанного в одном из ящиков стола.

Я осторожно взял со стола пачку приготовленных для меня отчетов. Не задеть бы эти чертовы конверты, пронеслось в голове. Небольшого отпечатка пальцев, простого касания, да что там — запаха моего пота на конверте будет достаточно. «Зачем же вы трогали конверт, если не собирались брать взятку, а, господин Карачаев?» — скажет судья и влепит мне максимальный срок.

Придвинув к себе отчеты, я стал листать их. Время от времени я качал головой и украдкой наблюдал за Ясутаке. Вначале тот сидел настороженный, видимо, еще помнил мое утреннее представление, но по мере того, как я начал подписывать бумаги, у него явно отлегло на сердце. Расслабившись, он с интересом наблюдал за коррумпированным чиновником ООП, который вскорости станет его преданным слугой. Внешне, конечно, он, Ясутаке, не станет подчеркивать, кто именно здесь хозяин. Но внутри, про себя, можно будет и порадоваться.

Я задумчиво посмотрел на очередной документ:

— Господин Ясутаке, я хотел бы уточнить. Вот в этом пункте написано…

Что там было написано, в каком пункте и что я хотел уточнить, бедняга Ясутаке так и не узнал. Я положил бумагу на свой край стола, лицом к себе. Для того чтобы рассмотреть ее, Ясутаке пришлось бы тянуться за ней через весь стол. Он взял бумагу левой рукой и посмотрел на меня. При этом его правая рука по-прежнему спрятана под столом.

Я ткнул пальцем левой руки в первую попавшуюся строчку:

— Вот здесь, обратите внимание…

Моя правая рука при этом исчезла из поля зрения Ясутаке, нащупывая ножку кресла и поудобнее ее ухватывая. Внимание Ясутаке на секунду отвлеклось, и я, выхватив из-под себя кресло, обрушил этот тяжеленный образчик офисной мебели на голову хозяина кабинета. Одновременно с этим я сам свалился под стол с другой стороны. И правильно сделал. Господин Ясутаке, благородный потомок самураев, неспроста был главой такого предприятия. Желающих занять его должность было достаточно, и только врожденные хитрость и осторожность плюс ежедневные тренировки помогали ему усидеть в заветном кресле. Хозяин кабинета обладал феноменальной реакцией. Я мысленно поздравил себя с тем, что не стал устраивать с ним ковбойских дуэлей на бластерах. Уклониться от моего нетрадиционного снаряда сидевший в мягком глубоком кресле Ясутаке не мог. Но прежде чем кресло, описав красивую параболу вокруг стола, опустилось ему на голову, он успел поднять правую руку и выстрелить туда, где я находился в момент запуска кресла. К счастью, меня там уже не было.

Когда на той половине стола все улеглось, я бросился к двери и запер ее. Потом вернулся, обошел стол и осмотрел Ясутаке. Досталось ему здорово. Сам виноват — нечего такие тяжеленные кресла держать в кабинете. Поставил бы обычную табуретку, так отделался бы шишкой на лбу.

Впрочем, я его понимаю. Не каждый день попадаются такие веселые посетители. Я бросил последний взгляд на неудавшегося взяткодателя, открыл окно и спрыгнул в сад. Встретивший меня Джейсон был готов к решительным действиям и, вопреки обыкновению, немногословен.

— Я сделал все, как мы договаривались. Знакомься, это Элвис, — представил он своего спутника.

Глава 20

Мы обменялись рукопожатиями. Предвосхищая мой вопрос, Элвис махнул рукой в сторону парка:

— Все вопросы потом. Постарайтесь не отстать! — С этими словами он повернулся спиной к зданию и побежал в глубину сада. Мы с Джейсоном рванули за ним. Пробегая по дорожкам сада, я все время ожидал криков преследователей и выстрела в спину. Но все было тихо. Похоже, меня еще не хватились. Тем временем мы пробежали через большой парк и оказались перед высокой стеной. Элвис открыл небольшую калитку в стене, и мы вышли. За дверью нас ожидал автомобиль. Элвис запрыгнул на водительское место и включил мотор. Запыхавшийся Джейсон нырнул в машину за ним и жестом показал мне садиться. Я на секунду задержался. Закрыв калитку, я достал из кармана бластер и отработанным движением превратил замок в кучку оплавившегося железа. Дверь заклинило намертво. Теперь преследователям, если таковые и были, придется возвращаться и обходить весь особняк с парадного входа.

Еще через три секунды я оказался в машине. Элвис рванул с места. Началась бешеная гонка по разбитым улицам Города. К счастью, автомобиль был оборудован антигравом, так что мы неслись в полуметре от поверхности. О том, что этот бешеный полет не так уж безопасен, предупреждали только резкие толчки боковых тормозных двигателей, которые компенсировали занос при поворотах на узких городских улицах. Полет на высокой скорости по Городу — на такое решится не каждый. Про себя я отметил, что Элвис ведет автомобиль четко и хладнокровно, как настоящий профессионал. Ну и компания у них тут собралась, подумал я.

Когда мы удалились от штаб-квартиры Комитета Общественного Спасения, скорость автомобиля снизилась, и мы полетели в нормальном городском режиме. Атмосфера внутри автомобиля тоже разрядилась. Погони за нами не было. Теперь можно было обсудить дальнейшие действия.

— Слушай, Элвис, а может, поднимемся повыше и рванем прямо в космопорт? — спросил Джейсон.

— Нельзя вам в космопорт, я ведь уже объяснял. Там полно полиции. По местному каналу уже передали информацию о двух опасных преступниках, собирающихся произвести теракт на руднике.

— Ну, допустим, вашим горожанам мы пофигу. Вот если бы объявили, что мы украли из храмов всю ткану! Вот тогда точно можно рассчитывать на всенародное возмущение. Но не раньше.

— Что же вы такого плохого мнения о наших горожанах? Среди них встречаются очень приличные интеллигентные люди.

— Давайте отложим дискуссию о моральном облике жителей Деметры на потом. Нам нужно найти безопасное убежище на несколько дней. Джейсон вам все объяснил?

— Все под контролем, — голосом киношного спасателя ответил Элвис. — Я вас спрячу так, что ни одна полицейская крыса не найдет.

Пока мы разговаривали, автомобиль остановился на окраине Города. Перед нами возвышалась стена, ограждающая шоссе. Вокруг был пустырь и несколько заброшенных построек. Элвис попросил нас оставаться на своих местах, а сам вышел из машины и куда-то скрылся.

Я воспользовался его отсутствием и обернулся к Джейсону:

— Ну, рассказывай, как ты его нашел.

— О, это целая история.

— На историю у нас нет времени. Давай конспективно.

— Короче, когда вы с Ясутаке ушли к нему в кабинет, ко мне подошел мордоворот и пригласил пройти за ним. Отвел он меня в библиотеку, посадил в кресло, сунул мне в руки «Плейбой», а сам встал в дверях. Стоит и смотрит. Я посидел пару минут, полистал журнал, думал, он уйдет. А он все торчит в дверях столбом и всем своим видом показывает, что выходить отсюда мне нельзя.

— Быстрее, я же просил конспективно.

— Так я и рассказываю. Мне все это надоело, я встал и подошел к двери, собираясь выйти. Тот стоит как противотанковая надолба и не шевелится. Тогда я популярно объяснил ему, кто он и кто я. Как миленький отодвинулся, объяснил, где найти Элвиса, и предложил проводить. Я подробно проинструктировал его, куда он может засунуть свое предложение. Короче я отправился к Элвису, а мордоворот остался читать по слогам «Плейбой». Кажется, это единственное чтение, которое ему по плечу.

Я вспомнил, как Джейсон разговаривает с обслуживающим персоналом, и ничему не удивился. Парень действительно умеет ставить прислугу на место.

— Ну-ну, продолжай.

— Элвиса я нашел в его кабинете. Он уже все про нас знал. Ольга звонила ему и просила нам помочь. По его словам, он как раз собирался встретиться с нами.

— А на самом деле ждал, чем закончится мой разговор с Ясутаке. Так?

— Разумеется. Я убедил его не ждать, а подготовить наш побег, как ты и просил. Вот и все, если рассказывать конспективно.

— Понял. Вижу, что убеждать ты умеешь. Ты действовал абсолютно профессионально.

Джейсон аж зарделся от удовольствия. Надо, сказал я себе, надо людей хвалить. Даже за то, что они делают для спасения собственной задницы. Пара красивых слов, и вот уже лихорадочные действия по спасению из ловушки, в которую они угодили по собственной глупости, превращаются в их глазах в серьезную продуманную операцию.

— В общем, спасибо тебе, дружище. Ты вытащил меня из капитального дерьма.

— Я вытаскивал нас обоих. — Джейсон был явно доволен собой. Приключение нравилось ему все больше и больше.

— Ага, ты еще скажи: «На моем месте так поступил бы каждый». Лучше вспомни, кто нас туда засунул.

— А вот не надо на меня все валить, — обиделся Джейсон. — Совести у тебя нет.

— Это ты точно заметил. Чего нет, того нет, — усмехнулся я.

Вернулся запыхавшийся Элвис.

— Все в порядке, — сходу заявил он, — идите за мной.

— Э, нет, — уперся я. — Хватит играть в детектив. Куда вы нас ведете?

— Поверьте, у нас нет времени, полиция скоро будет здесь. Я проведу вас через шоссе и спрячу в Новом Городе. Вот там я отвечу на все ваши вопросы.

— Подожди, но полиция наверняка перекрыла все выходы из Города. — Я наконец заметил, что мой спаситель отчаянно молод, и перешел на ты.

— Только не этот. Здесь находится заброшенный подземный переход, которым давно никто не пользуется. Я специально сходил и проверил. Там никого нет. Полиция про него забыла.

Отдавшись на волю случая, я вылез из машины и пошел за Элвисом. Мы прошли по узкой тропинке, протоптанной в пыли пустыря. Я нагнал Элвиса и тихонько спросил его:

— Ты сказал, что переходом давно не пользуются, откуда же эта тропинка?

— Это наркоманы протоптали. Они ходят через этот переход в Новый Город за тканой.

— Им что, мало того, что есть в Городе? Он же буквально завален этой отравой.

— У них считается, что самую чистую ткану ящеры придерживают для себя, а людям продают второй сорт. Поэтому настоящие любители употребляют только ту, которую купили прямо в Новом Городе. Эти походы считаются верхом отваги и жутко повышают их рейтинг в глазах приятелей.

— Ну, вы даете, — только и смог сказать я.

Мы подошли к входу в переход. Увидев его, я понял, почему полиция нас здесь не ждет, а наркоманы считают переход под шоссе великим подвигом. Когда-то это действительно был нормальный подземный переход. Теперь вход обрушился, и, чтобы проникнуть в него, нам пришлось на четвереньках карабкаться по узкому извилистому лазу. Отовсюду торчали куски арматуры и обломки бетонных плит. Через несколько минут проход расширился, и мы оказались в переходе. Еще через пару минут уже по нормальным широким ступеням мы поднялись на другой стороне.

— Добро пожаловать в Новый Город, — Элвис театральным жестом взмахнул рукой. — Ручаюсь, что такого вы еще не видели.

Я огляделся по сторонам. Вокруг нас расстилалась унылая серая равнина. Место, в котором мы оказались, было еще не самим Новым Городом, а его пригородом. Неподалеку от нас стояло несколько домов. Здания располагались в специально вырытых углублениях. Их соединяли неглубокие аккуратные траншеи, заполненные водой. Судя по тому, что я уже знал о ящерах, это были дороги. Остальная незастроенная местность представляла собой обычное болото. То тут, то там возвышались участки сухой земли — аналоги луж на асфальте в земных городах.

Элвис быстро пошел вперед, выбирая дорогу по каким-то одному ему известным ориентирам. Шли мы не меньше часа. Элвис старательно выбирал для дороги наиболее сухие участки, но тем не менее мы здорово промокли и измазались в грязи. Наконец мы остановились на одном сухих островков. Мы были одни. Я не увидел вокруг ни людей, ни ящеров.

— Все, — скомандовал Элвис, усаживаясь на землю, — объявляю привал.

— Ну, вот это другое дело, — обрадовался Джейсон. Откуда-то он извлек огромную сумку, открыл ее, расстелил на земле перед нами скатерть и стал расставлять на ней припасы. В пылу побега я даже не заметил, что все это время мой напарник мужественно тащил ее с собой.

— Не понял, это откуда? — удивленно спросил я его.

— Я подумал, что ресторан фактории нам больше не светит, и, пока Элвис занимался машиной и всем прочим, я сходил на кухню и запасся кое-чем.

С этими словами он закончил раскладывать еду и водрузил в центре здоровенную бутыль виски. Мы с Элвисом не сговариваясь присвистнули и с уважением посмотрели на этого святого человека. А святой человек удовлетворенно оглядел созданный им натюрморт и, свернув пробку, деловито разлил виски по пластиковым стаканчикам. Несколько минут мы были заняты только едой. Затем, когда в желудке у меня потеплело, а в голове прояснилось, я взял инициативу в свои руки и обратился к Элвису.

— Спасибо за помощь:

— Рад был вам помочь. Мне позвонила Ольга, вся в слезах, и попросила помочь каким-то двум бедолагам. Я сначала никак не мог ее понять, она то сбивалась, то повторяла одно и то же, а потом просто разрыдалась. Я велел ей отрыдаться и позвонить через десять минут. Вы же знаете Ольгу.

Я отрицательно качнул головой:

— Практически, нет.

— Ну да, ну да. Так вот, когда она отревела свое, я ей перезвонил, и она вполне толково описала все происшедшее. Правда, я так и не понял, кто вы, поэтому не спешил показаться вам в Комитете.

— А Ольга, как она? С ней все в порядке? — Я вдруг вспомнил о том, что беспокоило меня все время. — Полиция ее не тронула?

— Она послушалась вашего совета и ушла к подруге.

— Слушай... — Мне не давала покоя одна мысль. — Вы с Ольгой больше, чем просто знакомые?

Элвис хмыкнул:

— Да уж, немножко больше.

— А почему тогда она живет одна, в таком районе? Она ведь называла Комитет «наши». И ты там живешь.

— Колледж, в котором она учится, находится через дорогу от ее квартиры. Машины у нее нет, а общественный транспорт почти не ходит. Поэтому они вместе с подругой и сняли эту квартиру.

— Колледж?

— Ну да. Ты же не думаешь, что она собирается прожить здесь всю жизнь с заманчивой перспективой подсесть на ткану и нарожать полдюжины маленьких наркоманчиков? Она планирует уехать отсюда, а для этого надо иметь хорошее образование и высокие оценки. Иммиграционные правила на приличных планетах очень жесткие, особенно для выходцев из такого дерьма, как Деметра.

— Понятно, — задумчиво протянул я. — Но все же ведь это опасно, почему ты не оставил ее в вашем районе? Возил бы ее на машине, я видел, как ты водишь, вполне профессионально.

— Ты действительно не знаешь Ольгу. Она не принимает одолжений ни от кого. Полная независимость. При этом для других снимет с себя кожу и спросит, не желаете ли еще чего.

— Ага, вот эту черту ее характера я как раз и знаю. Ну что ж, дай бог ей удачи. Теперь ближе к делу. Здесь мы в безопасности? Ты уверен, что полиция сюда не сунется?

— Ни в коем случае. Это суверенная территория ящеров.

— А сами ящеры? После последних событий я не думаю, что они особо дружелюбно отнесутся к нам.

— За это не переживайте. У меня есть влиятельные знакомые в Новом Городе.

Элвис вдруг замолчал и повернул голову. Я последовал его примеру. Со стороны Города к нам приближалась группа ящеров. Раздавались странные квакающие голоса и шлепанье босых лап по воде. В лапах у всех были копья, некоторые были вооружены бластерами. Один из ящеров прошлепал к краю сухой площадки, на которой мы расположились, и заквакал. Элвис немедленно проквакал что-то в ответ. Ящер ответил и, повернувшись к своей команде, что-то сказал. Оружие опустилось. Моя рука, лежавшая на рукояти бластера в кармане, тоже расслабилась.

— Нас встретили, — сказал Элвис. — Все прошло замечательно. Это именно те, кто должен был нас встречать. Сейчас они проводят нас к моим знакомым, и вот там мы точно будем в полной безопасности.

Я внимательно посмотрел на Элвиса:

— А до этого момента мы все же не были? Почему ты меня не предупредил?

— Видел я вас в действии.

— Это когда ты успел?

— Когда вы расправлялись с охранниками на входе. Очень впечатляет. Зрелище не для слабонервных. Эта запись у нас стала бестселлером за десять минут.

Я только досадливо крякнул. Впрочем, с технической точки зрения, я там действовал безупречно.

— Вы же здесь никого не знаете, ничего не понимаете, — продолжал Элвис. Поэтому я решил вам ничего не говорить без необходимости. Если бы понадобилось силовое вмешательство, я бы попросил вас заступиться. А так… Пальнули бы вы в этих ребят, тогда мы бы в этом болоте и остались навсегда. И выньте руку из кармана, не надо здесь стрелять. По крайней мере, без моего разрешения. Договорились?

Я кивнул и демонстративно потер руки, показав таким образом, что они пусты. Мы спустились с сухого холмика и побрели по канаве за ящерами. Джейсон, взявший на себя обязанности нашего интенданта, слегка задержался, упаковывая свою сумку. Идти оказалось не так трудно, как я ожидал. Дно канавки было ровным и плотным, слой воды составлял всего несколько сантиметров. Этого, правда, мне хватило, чтобы промочить ноги, но идти не мешало. Вскоре мы вошли в Новый Город. Невысокие приземистые здания без всяких признаков архитектурных излишеств стояли группами в низинах. В центре каждой группы находилась большая лужа. Во многих из них, в самой грязи, плескались ребятишки ящеров. Судя по всему, эта возня доставляла им огромное удовольствие.

Наши сопровождающие остановились возле одного из домов. Из дома вышел ящер, по-видимому хозяин. Он поздоровался с нами на вполне приличном английском и предложил войти в дом. Мы спустились по ступеням и оказались в просторной комнате. Мои опасения не оправдались, потолок был достаточно высоким, чтобы я мог стоять не согнувшись. Мешало другое — слой воды на полу окончательно промочил мои туфли. Элвис вошел за мной и тут же направился куда-то в угол. Я проследил за ним и увидел, что он устроился на небольшом возвышении в дальнем углу комнаты. Джейсон притулился сбоку от него. На возвышении было сухо. Оно, по-видимому, было специально предназначено для гостей-землян. Мебель как таковая там отсутствовала, а пол был покрыт циновками.

Я последовал за Элвисом и с удовольствием расположился наконец на сухой поверхности. Сняв промокшую обувь, я уселся по-турецки, сложив перед собой голые ступни. В такой, не совсем подобающей моему рангу представителя Земли, но зато чрезвычайно удобной позе я и приготовился вести с хозяином долгие вежливые, предписанные законами приличий и гостеприимства, разговоры. К счастью, этого не потребовалось. Хозяин дома подошел к нам и спросил, удобно ли мы устроились. Мы поблагодарили его, и он, переглянувшись с Элвисом, вышел из комнаты. Мы остались одни. Прагматик Джейсон тут же задремал, а мы с Элвисом наконец смогли начать разговор, который все время откладывали.

— Ну вот, — сказал Элвис. — Просьбу Ольги я выполнил. Здесь вы сможете отдохнуть и даже пожить несколько дней. Это то, что вам было нужно?

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Однако я не понимаю, что, собственно, произошло. Вы представитель ООП, прилетели сюда с инспекционной целью, и вдруг вас объявляют преступником и полиция организовывает на вас настоящую облаву. Вы можете мне объяснить, что произошло? В конце концов, если вы совершили преступление, то я буду считаться соучастником. По-моему, я имею право знать всю правду.

— С удовольствием. Но сначала ответь мне на несколько вопросов. Просьба любимой девушки, это, конечно, дело святое. Но для того, что мы с тобой наворотили сегодня, нужна более серьезная мотивация. Не правда ли?

Элвис выжидающе смотрел на меня. Я продолжил:

— Понятно. Следующий вопрос. Ты действительно занимаешь должность заместителя Ясутаке?

Элвис все так же молча кивнул.

— Что можешь про него сказать?

— Хитрая старая лиса. Никому не доверяет. Подмял все под себя. Даже я, его первый зам, не имею доступа к большинству проектов. Он все решает и делает сам. Мы все просто служим при нем.

— Не очень лестная характеристика. И теперь ты решил воспользоваться случаем, чтобы сместить его. Я правильно понял?

— Ясутаке не тот человек, который нужен Городу. Если я займу его место, то Комитет сможет работать намного лучше.

— И ты рассчитываешь, что я помогу тебе в этом.

— Мне не нужно от вас никаких одолжений, — обиженно ответил Элвис, чуть резче, чем можно было от него ожидать. — Вы сами убедились, что из себя представляет Ясутаке. В любом случае, после сегодняшних событий ООП будет искать нового представителя на Деметре вместо Ясутаке. Его карьеру вы прихлопнули его собственным креслом... — Элвис улыбнулся каким-то своим мыслям. — Это было славное зрелище. Он что, вас чем-то обидел? — самым невинным тоном спросил он.

— Не отвлекайся и не подлизывайся, — усмехнулся я. Моя растянутые сухожилия на руке все еще болели, и мне не хотелось обсуждать подробности беседы с Ясутаке. На самом деле еще ничего не закончилось.

Элвис согласно продолжил:

— Так вот, я думаю, что в состоянии справиться с должностью председателя Комитета Спасения Деметры. Я не прошу вашего обещания мне помочь. Просто в ответ на мою небольшую услугу, — тут он сделал паузу, чтобы подчеркнуть слово «небольшую», — вы можете предложить мою кандидатуру на ближайшем заседании ООП по Деметре. Я и так являюсь официальным преемником, но мне будет спокойнее, если кто-то наверху замолвит за меня словечко.

— Да, конечно. Но особенно на это не рассчитывай. Все совсем не так, как ты себе представляешь. Не думаю, что на заседании ООП по Деметре будут выбирать нового председателя Комитета Общественного Спасения.

Элвис удивленно посмотрел на меня. Я продолжил:

— Давай начнем с самого начала. Вас всех ввело в заблуждение название моего места работы. Я назвал себя в той стычке перед дверью Комитета. Мне не следовало этого делать, но пришлось идти ва-банк, этот дурень в дверях и в самом деле чуть не прикончил меня. А вы ничего не поняли и продолжали считать меня инспектором ООП. Что, конечно, было мне на руку.

— Не понимаю, вы же сами сказали, и Джейсон потом подтвердил, что вы сотрудник Организации?

— Правильно. Только не Организации Объединенных Планет, а просто Организации. Тут неточность терминологии.

— Игра слов?

— Вот-вот. Игра слов с живыми людьми. Люди начинают и проигрывают. А если серьезно, то я сотрудник одного очень секретного и очень серьезного учреждения. Настолько секретного, что оно так и называется — Организация. Просто Организация.

— Я начинаю понимать, — протянул Элвис.

— Вот и хорошо. Поставим все точки над «i» и перечеркнем все «t». — Мои благородные гены всегда протестуют против укороченного варианта этой пословицы. — Прибыл я сюда для расследования мошенничества в фактории и на руднике. Свою работу я еще не закончил, но мне срочно необходима связь с Землей. Скажи мне, в Новом Городе есть станция гипервидения?

— Только приемники. Ни одного передатчика здесь нет. Их на Деметре всего два — один в фактории, второй в космопорту. Оба охраняются полицией и охранниками рудника.

— Небогатый выбор. На самом деле есть еще шаттл и грузовики. Все это не воодушевляет. У тебя есть соображения, как нам добраться до передатчика? Кроме штурма космопорта или захвата фактории.

— Я так и думал, что на большее вы не способны, — хмыкнул Элвис, чем меня очень обидел. В моей работе, конечно, встречаются слабые стороны, но зачем же так откровенно, в лицо?

— И все же?

Элвис ответил не раздумывая:

— Я подозревал, что вам потребуется связь с Землей. Это можно устроить совсем тихо. Есть у меня один план. Все очень просто, но потребует расходов. — Элвис выжидающе замолчал.

Ага, ну, наконец-то добрались, подумал я. А то меня уже начинало тошнить от такого альтруизма. Удивительное дело — чужой человек вытаскивает меня из передряги, прячет в другом Городе, рискует при этом сам, а денег до сих пор не просил. Ну, теперь все встало на свои места.

— Не сомневайся, расплачусь я с тобой. Правда, денег у меня при себе нет, небольшая сумма в бумажнике, отобранном утром в Городе, не считается, это не те цифры. Но хороший совет иногда бывает дороже любой суммы наличными, — начал я. — Смотри: когда меня сюда отправили, мы и понятия не имели о том, что здесь творится. Я имею в виду ткану. Скажи, пожалуйста, вы ведь принимаете все меры к тому, чтобы подобная информация не распространялась за пределы планеты? Я прав?

— Я ничего об этом не знаю, — поспешно ответил Элвис. — Я работаю в Комитете, у меня совсем другие заботы.

— Но ты же наверняка ежедневно сталкиваешься с наркоманами?

— Боже упаси! Я за всю жизнь видел их не больше десятка, и то из окна машины. И вообще, на мой взгляд, тут нет никакой проблемы.

— А вот тут ты ошибаешься. Проблема есть, и очень большая. Просто огромная. Планетарного масштаба проблема.

— Вы преувеличиваете. Наркотики есть всюду. Во всем мире люди колются, нюхают, пьют и так далее. Людей не переделаешь. Если из-за десятка подонков-наркоманов поднимать шум, то, считайте, в Содружестве не останется ни одной нормальной планеты. Что, скажете, у вас на Земле нет наркомании?

— Тут ты, конечно, прав, наркоманы есть везде. Это неискоренимо. Однако на Деметре ситуация другая. У меня нет точных данных, но даже той информации, которой я располагаю, хватит для объявления планеты зоной гуманитарной катастрофы.

— Да нет же, говорю вам. Вы поторопились уйти из нашего Комитета. Подождите один день, и завтра я привезу вам видеокассеты. Я хочу подробно рассказать вам о жителях нашего района. Там живут умные, творчески одаренные люди. Вы увидите записи спектаклей нашего театра, картинную галерею, составленную из работ наших художников...

— Остановись, пожалуйста! — прервал я его. — Эту песню я уже слышал в исполнении твоего шефа. О том, что тут у вас все поголовно шекспиры и ван-гоги. Меня интересует на Деметре совсем другое. Я должен разобраться, как случилось, что ткану стали использовать в качестве наркотика, и кто научил людей в Городе ею пользоваться. Кто создал эту дикую религию и философию, оправдывающие безделье целой планеты ввиду того, что их предки, видите ли, тяжело работали. Еще меня очень интересует, кто построил и содержит храмы халявного наркотика, откуда они пополняют свои запасы. Это вообще уникальное явление. Еще нигде в Содружестве я не встречал, чтобы наркотики бесплатно раздавали в таких объемах. Кто-то подсадил и держит на ткане целую планету. — Я остановился, и быстро спросил: — Ты можешь ответить хоть на часть этих вопросов?

Элвис отрицательно покачал головой:

— Это началось еще до моего рождения. В детстве я считал такое положение вещей нормальным, потому что так жили все на Деметре. Потом я вырос, занялся политикой, и мне уже стало не до размышлений. Жизнь у политиков тяжелая, надо все время заботиться о своем положении, у нас ведь бешеная конкуренция. Тут уже не до глобальных проблем.

Я не удивился. Откровенный цинизм политиков, то есть людей, которые по роду своей деятельности как раз и должны заниматься глобальными проблемами, меня давно не удивляет. Удивляет как раз совсем другое — наивность избирателей, которые считают, что политиков волнует что-то, кроме личного благополучия.

— Значит, кроме собственной карьеры, тебя ничего больше не беспокоит? Даже судьба твоей родной планеты?

Элвис взглянул на меня с искренним недоумением.

— Какое отношение я могу иметь к судьбе целой планеты? Я честно играю по существующим правилам. Я делаю свою работу и стремлюсь лишь к ее адекватной оценке.

— Понятно. Кстати, о твоей работе. Лучше начинай сразу свыкаться с мыслью, что пост председателя Комитета тебе не получить.

— Но почему?

— Потому что Комитет как таковой вскоре перестанет существовать. После моего рапорта на Землю на Деметре произойдут крупные перемены.

Я замолчал. Элвис смотрел на меня странным взглядом. Пока он понял лишь то, что из-за какого-то мерзавца-землянина может рухнуть вся его карьера. Об этом я ему и сказал:

— Ты переживаешь о своем будущем? Не унывай, парень. Я умею расплачиваться за добро. Мы ведь с этого начали?

— Начали мы с этого, но потом вы почему-то перешли на ткану.

— Именно в ней все дело. Будь здесь просто финансовые махинации, я бы передал дело ревизорам и потерял всякий интерес к вашей планете. И, пожалуй, действительно замолвил за тебя пару словечек кому следует в ООП. Но теперь планету ждут крупные пертурбации. И говорю я тебе об этом для того, чтобы ты мог воспользоваться этим.

Элвис не зря был заместителем Ясутаке. Он уже понял, что я неспроста завел этот разговор. Если деятельность Комитета будет прервана, то ему надо срочно искать новый источник доходов. А информация — это те же деньги. Он явно заинтересовался, но постарался не подать виду.

— Информация — это, конечно, здорово, но на самом деле я пока ничего не узнал. Вы можете быть более конкретным?

— Ты уже сам можешь представить, что вас ждет после моего рапорта на Землю. Очень скоро сюда прилетит крейсер ООП с полным комплектом миротворцев в касках и с бластерами. Прилетят они не на прогулку. Они по полной программе начнут отрабатывать свое фантастическое жалование. Они перетрясут всю планету... Ладно, проехали. В общем, вся эта история настолько омерзительна, что я не берусь предсказывать все последствия ее раскрытия. Между прочим, я почти уверен, что ее вообще не предадут гласности. Но меры примут обязательно.

— И какие же меры предпримет ООП?

— Это очевидно. Я уже сказал, что Деметра будет объявлена зоной гуманитарной катастрофы. Это означает прежде всего поголовную эвакуацию населения. Всех людей отсюда вывезут в экстренном порядке. Прилетят транспортные корабли, и иммиграционная служба заберет всех в лагеря беженцев. Там проведут отбор и распределение, ну и, конечно, принудительное лечение наркоманов. На Деметре останутся только ящеры.

Я сделал паузу, чтобы дать собеседнику возможность следовать за моими рассуждениями. Я правильно оценил Элвиса. Ушлый молодой человек быстро разобрался в ситуации:

— Понятно. В принципе, эта карусель не может продолжаться вечно. Комитет Общественного Спасения, естественно, тоже ликвидируют. Выходит, я останусь без работы и вообще без всего.

Элвис пристально смотрел на меня. Видно было, что, с одной стороны, он уже жалел, что вытащил меня из капкана Ясутаке. С другой стороны, как умный человек, не первый год занимающийся местной политикой, он отлично понимал, что я не стал бы говорить все это, если бы не имел, что предложить взамен. Поэтому он промолчал и предоставил говорить мне. Я невозмутимо продолжил:

— Вот тут и начнется самое интересное. Процессом эвакуации будет руководить соответствующая комиссия ООП, все будет крайне гуманно и демократично. Эвакуированным разрешается забирать с собой только личные вещи. За все остальное имущество, оставленное на Деметре, будет выплачиваться компенсация из фондов ООП. Ситуации, когда приходится по разным причинам эвакуировать население целых городов и даже планет, в практике ООП случались неоднократно. Чтобы исключить злоупотребления на местах, для расчета компенсации за брошенное имущество разработана специальная методика и созданы единые таблицы. Например, при оценке недвижимости основными параметрами является площадь и возраст здания. Желающий получить компенсацию за потерянную недвижимость должен предоставить документы, свидетельствующие об его праве на собственность. Никаких других официальных бумаг и справок, таких, как, например, купчая с указанием суммы, выплаченной при покупке, или смета затрат на строительство, не требуются. Сколько заплатил владелец в свое время за этот дом — никого не интересует.

Я посмотрел на Элвиса и увидел, как в его глазах загораются огоньки понимания.

— При выплате компенсации не учитывается ни местная специфика, ни реальная рыночная стоимость зданий. Только количество квадратных метров площади, закрепленной за владельцем. Даже состояние здания на момент эвакуации в расчет не принимается. Если есть стены и потолок, то постройка считается существующей, и за нее выплачивается компенсация в полном объеме. Таким образом, человек, который к моменту начала эвакуации будет владеть определенным объемом недвижимости, получит солидную компенсацию. Можно иметь полуразвалившуюся хибару на окраине и получить за нее такую же компенсацию, как за роскошный отель такой же площади в центре Города.

Я помолчал немного, чтобы Элвис успел обдумать мои слова. Его озабоченное лицо постепенно просветлело.

— Вы хотите сказать, что человек, владеющий большим количеством недвижимости в момент объявления эвакуации планеты, станет миллионером?

— Скорее всего, миллиардером. Если, конечно, успеет вовремя подсуетиться и скупить по дешевке как можно больше недвижимости.

Элвис погрузился в приятные расчеты. Я добавил:

— А информация об этом пока только у тебя одного. Так что все в твоих руках. Ну как, я рассчитался с тобой за спасение?

— Похоже, что даже больше. А вы уверены, что будет эвакуация?

— Да. В таком виде Деметру оставлять нельзя. Эту команду наркоманов обязательно увезут отсюда вместе с остальным населением. На планете останется только коренное население. Ящеры достаточно умны, чтобы самим справиться с рудником. Они и сейчас уже, практически, все делают сами. К тому же, вряд ли рудник будет кому-то нужен. Не исключено, что его закроют и ящеров предоставят самим себе. Так что эвакуация будет. Если, конечно, я выберусь отсюда и свяжусь с Землей, — добавил я.

— Да выберетесь вы, что тут переживать! Это вы на Деметре — чужой, а я все же с самого рождения тут живу. И неплохо живу, надо сказать, — добавил он с самодовольной улыбкой. — Город у нас небольшой, и я знаком практически со всеми. Разумеется, со всеми, кого стоит знать, а не с этим быдлом, которое держит ткану. Так вот, среди прочих моих знакомых есть у меня и человечек в порту. Он имеет доступ во все помещения, в том числе и в рубку гипер-радио. Ему не составит труда уговорить радиста отправить ваше сообщение на Землю.

Элвис достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, вырвал листок, добавил к нему ручку и протянул все это мне.

— Вот, — сказал он. — Вы пока напишите, что передать на Землю, а я пойду переговорю с хозяином. Договорюсь, чтобы он приютил вас у себя на несколько дней, пока не придет крейсер. Кстати, когда он сможет прибыть, вы говорите?

— Полет с Земли до Деметры у крейсера займет несколько дней. Это все же не прогулочная яхта, военные летают быстро. Еще, как минимум, пара-тройка дней уйдет на заседания, совещания и непосредственно подготовку к полету. В целом получается дней десять, не больше.

— Значит, у меня есть примерно неделя, чтобы успеть выкупить дома. Негусто, — пробормотал Элвис. По его лицу пробежала легкая тень. Он о чем-то задумался, но буквально через минуту снова стал прежним обаятельным собеседником. — Ну вот и хорошо. Поживете здесь недельку. А я завтра же передам вашу записку на гиперстанцию, чтобы ее отправили. Пишите донесение, а я позабочусь об ужине.

— Господин Джейсон, проснитесь, пожалуйста! — Элвис бесцеремонно растолкал моего измученного напарника. — Будьте добры, помогите мне принести с кухни ужин.

— А? Что? Я не сплю, — почему-то стал оправдываться Джейсон. Он покрутил головой, приходя в себя, однако последнее слово, произнесенное Элвисом, все же пробилось в его сознание. Он тут же отреагировал: — Где ужин?

— На кухне, — невозмутимо ответил Элвис. — Пойдемте, я провожу вас.

Они зашлепали по напольной воде на кухню. Оттуда донеслось оживленное кваканье, причем в одном из квакающих я безошибочно определил Элвиса. Интересно, подумал я, с чего это Элвис перешел на язык ящеров, когда хозяин владеет английским? Не иначе как опасается, что я его услышу. Надо быть поосторожнее.

Хотя там с ними Джейсон — он за всем присмотрит, не такой уж это простак, каким старается выглядеть. Вспомнив о Джейсоне, я успокоился и занялся неотложными делами. Я быстро составил гиперграмму и зашифровал ее по памяти своим личным шифром. Элвис с Джейсоном всё не возвращались. Я успел выкурить сигарету из пачки, лежавшей на столике в углу, и уже собирался продегустировать коньяк из бутылки, стоявшей там же, когда они наконец вернулись.

Элвис принес поднос с моим ужином. Ужин состоял из сэндвича с сыром и овощным салатом и чашки густого бульона с острым пряным запахом и необычным, но приятным вкусом. Это оказалось именно то, что мне было необходимо. Я выпил почти всю чашку и почувствовал, как по озябшему телу растекается теплая волна. Тепло сначала собралось в желудке, затем стало быстро подниматься вверх. Тело расслабилось. Я блаженно откинулся на подушки.

Посмотрев на Джейсона, уписывавшего свой сэндвич, я вспомнил, что остался нерешенным еще один серьезный вопрос.

— Элвис, — сказал я. — а ведь у нас еще проблемы.

— Уммгх, что там еще? — не переставая жевать, откликнулся Элвис.

— Джейсона ведь подсадили на ткану. Он у нас теперь самый настоящий наркоман. Правда, Ольга вчера дала ему какое-то лекарство, и его отпустило. Но твоя подруга предупредила, что через несколько дней ему снова потребуется наркотик, иначе начнется жуткая ломка.

— Ерунда, — махнул рукой Элвис. — Рассказы о том, что ткана вызывает мгновенное привыкание, всего лишь тщательно культивируемый миф. Это совсем не так. Вылечиться от зависимости к ткане можно достаточно быстро и безболезненно. Особенно после одной-единственной дозы.

Джейсон закашлялся, подавившись остатками сэндвича. Элвис похлопал его по спине, и тот пришел в себя:

— Вы сможете меня вылечить прямо здесь? А то я приготовился терпеть до Земли. Я не сомневался, что земная медицина сможет мне помочь. Но если у вас на Деметре тоже есть средства, способные излечить меня от этой гадости, я не постою за оплатой. Только свяжите меня с врачом, и если он поставит меня на ноги, то больше ему не придется зарабатывать себе на жизнь. Всех остальных клиентов он будет принимать бесплатно, чисто из спортивного интереса. На жизнь ему хватит того, что заплачу я.

— Ну, вот и отлично. За всю медицину Деметры я не ручаюсь, но наш врач в Комитете — очень грамотный специалист. Завтра я заберу вас с собой и тут же покажу ему. Полежите пару дней в нашей больнице и станете как новенький.

Я с наслаждением вытянулся на мягком покрывале. От сердца отлегло. Как бы я себя не отговаривал, но все равно я в какой-то степени чувствовал себя виновным в том, что произошло с Джейсоном. Теперь чувство вины исчезло, и мне просто стало хорошо.

Я умиротворенно закрыл глаза и только тогда понял, что мне слишком, подозрительно слишком хорошо. Мысли стали путаться. В голове зашумело, руки и ноги стали ватными, я почти не чувствовал их. Я попытался сесть, но не смог даже приподнять голову и уставился мутным взглядом в потолок. Кто-то зачем-то медленно вращал его по часовой стрелке. Стены комнаты не успевали за потолком, и я испугался, что он оторвется и упадет мне на голову. Последнее, что я услышал, был богатырский храп Джейсона. «Ай да напарник у меня. Вот он и присмотрел за всем», — успел подумать я. Глаза закрылись, и я погрузился в забытье.

Глава 21

Ривкин снова звонил начальству. На этот раз он спокоен и деловит:

— Господин Бейлз, у меня для вас хорошие новости.

— Что ты натворил на этот раз?

— Честное слово. Все в порядке.

— Хотелось бы верить. Рассказывай.

— Этот чертов инспектор нашелся.

Начальственный голос в трубке оживился:

— Где ты его нашел? Он все еще жив?

— Да. Сначала он объявился в Комитете Спасения у Ясутаке. Тот связался со мной, и мы разработали план. Ясутаке должен был дать ему взятку, заснять все это на пленку и отправить Карачаева обратно на Землю. Мы убивали одним выстрелом двух зайцев. Мы приготовили ему на подпись документ о нецелесообразности дальнейших инспекций на Деметру. Кроме того, вернувшись на Землю, он обязался бы следить в ООП, чтобы нас никто больше не беспокоил. Ну отстегивали бы ему немного. Зато у нас постоянно был бы свой человек на Земле.

— Ривкин, мерзавец, — начальственный голос опять стал сердитым. — Я тебя насквозь вижу. Перестань мне рассказывать о том, что ты собирался сделать. У Ясутаке ведь ничего не вышло, я правильно тебя понял? Вы просто два дармоеда! Обычную взятку дать не можете. Уволю обоих к чертовой матери. Что там у вас опять произошло?

— Шеф, — от испуга Ривкин снова сбился на тон дешевых гангстерских боевиков, — мы никак не могли этого предвидеть. Этот Карачаев сделал вид, что собирается взять деньги, начал читать документы для подписи, а потом взял и огрел Ясутаке по голове креслом. Потом сиганул в окно и убежал. Теперь Ясутаке лежит с проломленной головой, никого не узнает и только ругается по-японски.

— Что-что? Огрел креслом по голове и сиганул в окно? — Трубка забулькала смехом. — Ай да инспекторы теперь работают в ООП. И куда этот супермен делся? Улетел, как бэтмен? Ой не могу, Ривкин, уморил ты меня. Пожалуй, я тебя не уволю, а переведу к себе младшим секретарем. Будешь мне анекдоты рассказывать перед сном... А теперь рассказывай по-человечески, — голос стал прежним. — Получается, что ты уже дважды его упустил. Что прикажешь делать теперь?

— Да нашелся он. Я же говорю, все в порядке, — голос Ривкина дрожал то ли от волнения, то ли от обиды на работодателя. — Его подобрал Элвис, заместитель Ясутаке. Отвел к ящерам и обещал там спрятать. Когда тот раскис от радости, Элвис напоил его снотворным и отправил на плантации. Теперь наш инспектор в бессознательном состоянии плывет на остров Дальний. Завтра его там встретят и разместят вместе с остальными умниками.

Последовала пауза. Затем начальственный голос продолжил:

— Ну, во-первых, не плантации, а дочернее предприятие моей компании. Пора запомнить терминологию. Во-вторых, этого недостаточно. Что ты предпринял дальше?

— Я оформил все, как положено. На днях отправляется шаттл на Гефест. Я занес его в список пассажиров. Таким образом, через несколько дней он официально от нас улетит. А на Гефесте, как известно, никто прилетающих не регистрирует. Там практически невозможно найти нужного человека.

— А вот это дело! Пусть инспектор исчезнет на Гефесте так же, как там растворяются все наши иммигранты. Все-таки замечательная планета, этот Гефест. Мне как раз сообщили, что с недавних пор местным полицейским запрещено требовать у граждан документы для проверки. Это, видите ли, является нарушением гражданских прав населения.

— Да, я знаю. И слышал, что это вам недешево стоило.

— Перестань говорить глупости. Я просто делаю партийные взносы, как и все члены международно-демократической партии. Гефест — молодая планета, и надо поддерживать на ней демократические порядки. И вообще, оставь свою дурацкую привычку все переводить на деньги. Вот, к примеру, твой Карачаев никак не хотел брать взятку.

— И как он кончил?

— Вот ты и присмотри, чтобы он кончил как надо. Надеюсь, в третий раз он от тебя не убежит.

В трубке послышался самоуверенный смешок.

— Вам не хуже меня известно, что с плантаций, простите, с дочернего предприятия, не возвращаются.

— Да, это верно. Подожди, а его приятель, этот, как его, Джейсон? Его тоже нашли? Он, надеюсь, креслами не кидался?

— Джейсон лечится от наркотической зависимости к ткане. Его положили в клинику Комитета.

— Вместе с Ясутаке? — История с креслом все еще смешила господина Бейлза.

— В соседних палатах. Элвис обещал лично отправить его с Деметры, когда тот поправится.

— Джейсон не будет искать своего друга?

— Ему уже передали записку от Карачаева. В записке тот просит своего приятеля не беспокоиться, не торопиться и пройти полный курс лечения. А сам он улетит на челноке рудника, поскольку очень торопится вернуться. Он даже назначил ему свидание через месяц в их любимом кабаке на Церере. Образцы почерка Карачаева у нас имелись, так что подделку не отличит никакой эксперт.

— Вы ее сохранили?

— Конечно. Если все-таки Карачаева будут искать здесь, это будет еще одно свидетельство, что он отбыл на Гефест.

— И все же мне что-то неспокойно. Воспользуемся этим как временным вариантом. А сейчас сделай вот что. Свяжись с главным инженером рудника, пусть снимет две бригады ящеров с добычи, и пусть они восстановят одну из старых сухих шахт и подготовят ее для работы людей. А сам отправляйся в Город. Зайди на биржу, пусть там подберут людей с чистыми ладонями — думаю, такие в Городе еще сохранились — и срочно организуют одну-две бригады шахтеров. Мне не нужно, чтобы они давали рекордную выработку, но пусть регулярно ездят на шахту и ковыряются там. Назначь им любую зарплату, которою они попросят. Важно, чтобы в случае чего мы могли их продемонстрировать очередной комиссии с Земли. Раз там заинтересовались шахтерами-поселенцами, то уже не отстанут. Ты все понял?

— Да, сэр. Сегодня же начну.

— Не сегодня, а сейчас же, как положишь трубку. И скажи главному инженеру, чтобы увеличил норму выработки для остальных бригад. Эти образцово-показательные человеческие бригады мне влетят в копеечку. Убытки покроем за счет ящеров. Пусть поработают как следует. Они в последнее время совсем разленились.

Бейлз помолчал, видимо, проверяя, не забыл ли чего-нибудь еще.

— Пока все. Будем считать вопрос закрытым. Только обязательно проследи, чтобы Карачаев добрался до Дальнего и там остался. И предупреди местных, чтобы приглядывали за ним. Лично проследи. Он мне нужен изолированным, но живым. Понял?

— Шеф, а может быть, его просто убрать? И никаких проблем. Вы ведь предлагали это с самого начала?

— Не передергивай. Это была исключительно твоя идея. У меня солидный бизнес, а не гангстерская малина. Кончай смотреть по гиперу российские криминальные сериалы. Набрался у них терминов — убрать, кончить! Тоже мне, крутой мафиози нашелся. Новый русский! У тебя был шанс выдворить его с планеты с помощью полиции, но ты его упустил. Теперь Элвис все сделал за нас, пусть все так и остается. А ты займись рудником и новыми шахтерскими бригадами. К прилету следующей комиссии все должно быть в полном порядке. А там можно будет и Карачаева вернуть. Свалим все на Элвиса, извинимся и еще останемся в выигрыше по всем показателям. Ты хорошо меня понял?

— Все будет в порядке, обещаю. Когда же я вас подводил?

— В этом месяце дважды — двадцать четвертого и двадцать шестого. Остальное записано в твоем личном деле. Все. Свободен.

В трубке прозвучал сигнал отбоя.

В это время на другом конце трассы «миссия ООП — Старый Город» происходил другой, не менее важный для читателя телефонный разговор.

— Алло, Элвис?

— Да, Оленька, дорогая, наконец-то ты появилась. Где ты пропадала?

— Я прячусь у подруги. Я ищу тебя второй день. Никто не знал, где ты. Элвис, любимый, я так боюсь, меня искала полиция. Что мне делать?

— Все под контролем. Во-первых, скажи мне свой адрес, и я пришлю за тобой машину. Приедешь ко мне в Комитет.

— Да-да, пожалуйста, я боюсь оставаться в Городе!

— Давай без истерик. Я же сказал, все будет хорошо. Однако тебя действительно ищут, поэтому до приезда машины никуда не выходи.

— Элвис, только давай побыстрее. Ты сам за мной приедешь?

— Э... я сейчас очень занят, за тобой приедет мой шофер.

— Элвис, я боюсь. Приезжай сам.

— Успокойся, машину Комитета никто не тронет. Давай собирайся, машина сейчас выйдет.

— Да мне нечего собирать. Я убежала в чем была. Можно я заеду домой собрать кое-что из вещей?

— Да-да, обязательно. Я хотел тебя об этом попросить. Только не задерживайся там надолго. Возьми большую сумку, сложи все самое необходимое. Не забудь теплые вещи и перчатки. И главное — документы. Забери все, что необходимо для оформления эмиграционных документов. Обратно ты уже не вернешься.

— Эмиграционные документы? Ты хочешь сказать, что мы наконец уезжаем? Ох, Элвис, какое счастье! Какой ты молодец, что наконец решил уехать!

— Ну, вообще-то я пока остаюсь. Тебе придется ехать самой.

— Но, Элвис, ты же обещал, что мы уедем вместе! Ты меня бросаешь?

— Ну что ты, что ты. Я тебя очень люблю. Просто сейчас очень сложное положение, мне надо закончить одно дело, и я смогу уехать.

— А я? Что я буду делать одна?

— Я забронировал тебе гостиницу на Гефесте. Ты подождешь меня там. Это совсем недолго. А потом я прилечу к тебе с кучей денег, и все будет замечательно.

— Элвис, мне не надо твоей кучи денег. Мне нужен только ты сам, я тебе все время это говорю. Ты такой замечательный и без денег.

— Ничего, с кучей денег я буду еще лучше. Давай, не трать время, собирайся и лети ко мне. Я очень соскучился.

— Я тоже, любимый. Ты уверен, что все будет в порядке?

— Ну когда же я тебя обманывал? Ну, все. Целую и жду.

— Подожди, Элвис!

— Что еще?

— А как там эти двое? Ты им помог? Их чуть не убили! А толстяку нужна срочная медицинская помощь. Он может подсесть на ткану. Мне так их жаль.

— Успокойся. Твои протеже в полном порядке. Толстяка лечат в нашей клинике. А супермена я уже отправил домой.

— Уже отправил домой?

— Жалеешь, что больше не увидишься с ним? Уж не влюбилась ли ты в него часом? А что, мужчина видный...

— Не ревнуй. Ты знаешь, что, кроме тебя, мне никто на свете не нужен. Ты лучше всех. Как я по тебе соскучилась, ты не представляешь!

— Я тоже. Ну все, я побежал. Целую.

В трубке послышались гудки.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]