Евгений Якубович, Сергей Удалин, Кодекс джиннов. Читать. часть 6

Коля остановился в замешательстве. Стоило на минутку выйти в одиночестве в дворцовый сад, не будем уточнять, зачем, как тут же господа женихи вспомнили о нем и напомнили о себе. Намерения парней не оставляли никаких сомнений – Колю собирались бить. Это в лучшем случае. Выражения лиц у них были самые, что ни на есть, злодейские.

Бравый космонавт решил, что не уронит честь флота.

– Ну? – сказал он.

– Не нукай, мы не лошади, – отозвался стоящий впереди высокий худой барон. Судя по его наглой морде, он был в компании главным.

– Короче, чего надо? – уточнил вопрос Коля. – Что-то не нравится?

– Нам не нравится в тебе все.

– Аналогично. И что дальше?

– А дальше вот что. Нам очень не нравится твое присутствие в замке. Тебе не кажется, что ты лишний на этом празднике жизни?

– Нет, не кажется.

– А вот мы уверены, что это так. Ты, парень, своим присутствием нам здесь здорово мешаешь.

– И чем же я так вам помешал?

– А ты и не догадываешься!

– Не догадываюсь.

– Ну, тогда придется тебе объяснить, если ты такой бестолковый. Принцесса должна выйти замуж за одного из нас. И ты в этом списке лишний. Теперь понял?

Ситуация стала проясняться. Парни приняли Колю за конкурента и решили от него избавиться. Метод для этого они выбрали самый традиционный – нет человека, нет и проблемы.

– Стоп, мужики, – как можно более миролюбиво сказал Коля. – В этом деле я вам не конкурент. С принцессой у меня чисто дружеские отношения.

– Ага, – хохотнул тощий барон. – Особенно вечером в спальне. Такой дружеский пистончик. Перепихнулись и разошлись друзьями.

Землянин укоризненно скосил глаза на свой кулон-переводчик. Но тот даже гранью не моргнул. Мол, я тут ни при чем, в твоей же, между прочим, голове все эти слова выкопал.

– Да не было у меня с ней ничего, – Коля пытался спустить ситуацию на тормозах. – Не нужна она мне. И вообще, может меня дома невеста ждет.

Неудачливые женихи переглянулись, и главарь продолжил.

– Невеста, говоришь? Так чего же ты нам девчонку портишь? Решил на халяву попользоваться, а нам потом на ней жениться?

Коля начал заводиться. Одно дело, если наезжают на него, а другое, когда похабщину говорят про девушку. Он принял самую свою гордую позу.

– Немедленно прекратите ваши гнусные намеки!

Бароны покатывались со смеху.

– Ой не могу, напужал!

– Держите меня, я сейчас от страха описаюсь!

– Ой, боюсь, боюсь!

Коля попытался остановить приступ веселья, но грубияны разошлись вовсю.

– Он нам грозит, парни!

– Наверное он хочет сделать нам ататашки!

Похамив таким образом еще минут пять, они, как по команде, успокоились. Видимо, полностью израсходовали запас шуток. Теперь бароны были серьезны, как зять на похоронах любимой тещи.

– Ну, все, братан. Поприкалывались, потрендели. А теперь реальный базар, – сообщил ему высокий.

С этими неаристократическими словами, бароны достали из ножен длинные мечи и выстроились в боевой порядок. Судя по их слаженным действиям, драться они умели и любили.

– Последний раз предлагаю договориться по-хорошему, – обратился к нему тощий. – Если ты пообещаешь сегодня же убраться из замка и никогда больше туда не возвращаться, мы отпустим тебя.

Коля отступил на шаг и обнаружил себя прижатым спиной к дереву. Рука скользнула к поясу и нащупала бластер. Он выхватил оружие из кобуры и навел на приближающихся противников.

– Ни с места, или я сожгу вас!

Драчуны остановились. Они не выглядели испуганными, а лишь удивленными.

И в самом деле, в сравнении с их мечами, бластер выглядел детской игрушкой, и не внушал никакого почтения потенциальным врагам.

– Я не понял, ты вот этим нам грозишь? – спросил тощий, показывая на бластер.

Вместо ответа Коля направил ствол на куст орешника и нажал на спуск. Куст вспыхнул нестерпимо ярким белым пламенем, и через несколько секунд на его месте чернел лишь ровный круг опаленной земли, покрытой тонким ровным слоем пепла.

Демонстрация сверхоружия неожиданно окончилась полным Колиным фиаско. Вместо ожидаемого страха или хотя бы удивления, Коля обнаружил на лицах баронетов откровенное презрение.

Тощий предводитель взглянул на Колю и сплюнул сквозь зубы.

– Так ты, выходит, тоже из местных. Прячешься за магией, а сам по себе ничего и не стоишь. Не боись, мы тебя не тронем, себе дороже.

Парни зашевелились, строй распался. Молодые бароны, повернулись спиной к Коле. Бесполезные мечи они засунули в ножны. Кто-то хохотнул.

– Парни, а ведь он говорил правду. У него ничего с принцессой быть не могло.

– Это почему? – спросил другой.

– Да ведь им нельзя друг с дружкой трахаться. С крестьянками балуйся сколько влезет, а благородных барышень – ни-ни. Низзя! Они через это уже давно импотентами стали.

Бароны заржали.

Коля недоуменно смотрел на них. Постепенно до него дошел смысл происходящего. Увидев вспыхнувшее и сгоревшее без всякой видимой причины деревцо, драчуны решили, что это магия. Привыкнув, что в этих местах магия охраняет местных жителей от любого покушения на жизнь и здоровье, бароны пришли к выводу, что и Коля включен в категорию неприкасаемых. А раз так, то связываться с ним не имеет никакого смысла.

Женихи, успокоившись, вновь повернулись к Коле, решив насмешками наверстать упущенную возможность проучить недруга физически. От их плоских шуток космонавт взбеленился окончательно.

Коля сунул бесполезный бластер обратно в кобуру. В нем взыграла гордость. Более хладнокровный человек, на его месте, воспользовался бы сложившийся ситуацией, чтобы мирно разойтись с превосходящими силами противника.

Но Коля стерпеть подобного оскорбления не сумел. Российский флот никогда не прятался от опасности. А уж набить морду иностранцам в портовой таверне – от такого удовольствия не отказывался ни один российский моряк со времен Петра Первого. А чем, скажите, современный космонавт хуже петровского матроса?

– Вы, подонки! – медленно и с чувством сказал Коля. – Если вы боитесь моего оружия, я готов драться с вами безоружным, как полагается настоящему мужчине.

Бароны застыли на месте. Тощий предводитель подавился очередной шуткой.

– Не понял, – процедил он сквозь зубы. – Ты хочешь сказать, что умеешь драться?

– А вот подойди ко мне поближе и проверь, – предложил Коля, разминая кисти и предплечья.

– Врешь ты все, – по-прежнему недоверчиво, сказал тощий. – Я подойду, а ты нас шарахнешь магией и был таков.

– Никакой магии, – пообещал Коля. – Я и так с вами справлюсь, вы еще не знаете, как дерутся в российском флоте.

Тощий задумчиво почесал в затылке.

– Выходит это дерево, которое ты спалил… – неуверенно начал он.

– Это только оружие, и никакой магии, – продолжил за него Коля. – Заклинание эльфов на меня не распространяется. Я могу драться, и меня можно убить. Правда, это довольно трудно, – добавил он с усмешкой.

Баронеты отошли на некоторое расстояние и, собравшись в кружок, принялись совещаться. Коля решил воспользоваться неожиданной передышкой.

Он нащупал висевшую на поясе флягу с водой и отпил из нее глоток. Вкус у жидкости был очень странный, как минимум, это была не вода. Удивленный, Коля тут же перестал пить, отнял флягу от губ и рассмотрел ее. Оказалось, что это была не привычная походная баклажка с водой, она по-прежнему висела на его поясе, только с левой стороны. А в руке Коля держал другую, богато украшенную золотом и драгоценными камнями. Подарок джинна Махмуддин-аглая. В этой фляге находился вигрин.

Джинн посоветовал никогда не расставаться с драгоценной флягой. И Коля повесил ее на пояс, рядом с бластером. А походную, с водой, перевесил на левую сторону. Теперь же, в пылу конфликта, он совершенно позабыл об этом и машинально хватил вигрина вместо воды.

Коля ужаснулся. Что же теперь с ним будет? Он никогда не слышал, чтобы кто-то сумел безнаказанно даже просто прикоснуться к вигрину, не то чтобы его пить. Коля прислушался к организму. Что-то там явно происходило, но никаких болезненных ощущений пока не было.

А, где наша ни пропадала, решил Коля. Чего только ему не доводилось пить за время службы. Авось, закаленный организм справится и с вигрином. Коля тщательно завернул пробку на драгоценной фляжке и повесил ее обратно на пояс. Затем поднял взгляд на женихов.

И вовремя. Те пришли к решению. Из группы вперед выдвинулся все тот же тощий барон. Тон его речи был совсем другой.

– Благородный рыцарь, мы готовы драться с вами.

Коля довольно кивнул.

– Ну вот, это совсем другое дело. Так бы и начали с самого начала. А то «братан», «фильтруй базар»!

– Я надеюсь, что благородный дон поймет нас. Теперь мы видим, что вы действительно пришелец со звезд.

Баронет сделал небольшой поклон в сторону Коли.

– Однако это не меняет сути дела. Рука принцессы, по древнему обычаю, принадлежит одному из нас. И мы будем защищать это право. Я готов сразиться с вами в честном бою, как равный с равным, – продолжил барон.

Коля почувствовал, как внутри, из глубин желудка, поднимается теплая волна. Выпитый вигрин давал о себе знать.

– Так в чем же заминка, поехали!

– Но, благородный дон, вы должны понять, что мы не можем сражаться против вашего оружия. Колдовство это или непостижимая техника обитателей других звезд – значения не имеет. У вас слишком большое преимущество передо мной, чтобы нашу схватку можно было назвать честным поединком.

Теплая волна охватила Колю целиком. По всему телу пробежала дрожь, чувства обострились, мышцы налились силой. Не задумываясь о последствиях, Коля отстегнул от пояса кобуру и протянул ее тощему.

– Я справлюсь с тобой и без него.

Тощий, видимо, только этого и ждал. С хищной гримасой он вырвал бластер из рук и, не оборачиваясь, швырнул его за спину. Один из сообщников подобрал оружие и отбежал на безопасное расстояние.

Коля принял боевую стойку.

– Ну, давайте, подходите по одному! – предложил он.

Однако бароны не торопились бросаться в рукопашную. Недобро ухмыляясь, они образовали круг вокруг безоружного космонавта. Снова заблестели на солнце обнаженные клинки.

– Ты не въехал, – опять перейдя на «ты», сообщил ему тощий предводитель. – Мы не позволим никакому проходимцу отбить у нас принцессу. Ты умрешь, и одной проблемой у нас станет меньше.

Коля понял, что его по дешевке купили. Но отступать было поздно. Он приготовился к драке. Все тело дрожало от возбуждения, он чувствовал, как кровь забурлила и принялась стремительно носиться по всему телу.

– Сейчас вы узнаете, как умирает российский флот! – крикнул Коля.

За его спиной встал длинный ряд предков, космонавтов и моряков, и все они одобрительно кивали головами. Задай им жару, Коля, – говорили они.

Коля не собирался подводить соотечественников. Он гордо выпрямился и выкрикнул противникам боевой клич:

– Я вас научу родину любить! Вы у меня будете голожопыми по деревьям прыгать!

И замер в удивлении.

Вместе с последними угрозами из его рта выплыли два небольших, плотных розоватых облака. Коля, чей мозг работал с удивительной ясностью, вспомнил, что точно такое он видел у джинна во дворце, когда тот творил железо. Эти облачка были не что иное, как испаривший вигрин.

Окружившие Колю бароны остановились с поднятыми мечами. Облака разрастались и наступали на высокородных хулиганов. Те пятились, а непонятные сгустки тумана продолжали теснить их. Наконец, бароны сгрудились на краю поляны. Сгустки тоже остановились, и покачивались в воздухе перед ними.

Коля разглядел, что на одном из облаков крупными, чуть колеблющимися буквами написано «Любовь к родине». Второе, без надписи, осталось чуть позади – видимо, ожидало своей очереди.

Тем временем первое облако начало пухнуть на глазах. Достигнув размеров упитанного бегемота, оно опустилось на траву. Из розового тумана вышел человек в черной мантии и такой же черной бакалаврской шапочке. Он протянул руку за спину и вытащил из облака стенд, увешанный какими-то графиками и диаграммами.

Человек в мантии нудным голосом обратился к остолбеневшим от изумления баронам.

– Любовь к родине является неотъемлемым правом и священной обязанностью жителей нашего королевства. Следуя последним мудрым решениям правительства и лично дорогого господина Чисбура Диодоровича Второго, под руководством всеми любимого дворянства трудящиеся Королевства добились небывалых успехов в развитии и процветании народного хозяйства. Чувство глубокого удовлетворения внушает тот факт, что свободное фермерство и ремесленный класс подошло к знаменательной дате с новыми трудовыми победами.

Лектор говорил с унылым видом человека, читающего подобную лекцию минимум в сотый раз. При этом он беспрерывно тыкал в стенд за спиной невесть откуда взявшейся указкой.

Бароны, как завороженные, слушали данные о последних достижениях прогрессивного крестьянства в деле опороса яровых и севооборота крупного рогатого скота. Данные о рекордном урожае озимых, полученном от свиноматок-производителей, привели их в состояние благоговейного трепета. Они забыли обо всем на свете и, раскрыв рты, впитывали статистические данные и патриотические лозунги, которыми в изобилии снабжал их лектор.

Коля, пораженный не менее других слушателей, наблюдал за зрелищем со стороны. Он начал подозревать, что все это связано с только что выпитым вигрином. Он ведь пообещал баронам «научить их любить родину». Вот они и учатся.

Интересно, подумал Коля, а что насчет второго обещания? Того, которое о прыжках по деревьям?

Как бы в ответ на его мысли, лектор прервался на середине очередного длиннющего предложения и устало сказал:

– На этом считаю наше занятие оконченным.

Он повернулся и скрылся в тумане. Минутой позже оттуда появилась его рука, и утянула за собой забытый стенд. Выполнив свою функцию, облако растаяло.

Теперь наступила очередь второго облака. Оно поднялось над землей и распалось на шесть маленьких, по числу баронов. Каждое из образовавшихся облачков затвердело и сформировалось в огромный мультяшный молоток. Молотки поплыли по воздуху и остановились точно над головами подопечных, по-прежнему стоявших без движения, обдумывая бесценную информацию, полученную во время лекции.

Откуда-то сверху раздалась негромкая команда «раз-два-три!». Молотки синхронно обрушились на головы парней, и тут же растаяли в воздухе. По поляне пронесся негромкий звон. Внешне бароны не пострадали. Их головы остались целыми и невредимыми, без видимых следов удара.

Однако поведение несостоявшихся драчунов изменилось коренным образом. Они очнулись от гипнотического действия лекции, и стали беспокойно оглядываться по сторонам. Затем парни принялись подпрыгивать на месте, словно каучуковые мячики. При этом то один, то другой, озабоченно ощупывал себя сзади, в том месте, где кончается спина. Следует отметить странный факт, что все это бароны проделывали, не издав ни одного звука.

В полном молчании парни подлетали все выше и выше, пока, наконец, не стали допрыгивать до первых веток деревьев, под которыми стояли. Там они цеплялись за ветку одной рукой и некоторое время в задумчивости висели. Второй рукой незадачливые бароны прикрывали прореху в задней части своих роскошных бархатных штанов. Их напряженные красные лица показывали, что при внешней легкости, эти прыжки даются им с большим трудом.

Постепенно, ситуация менялась. Теперь бароны уже не падали с деревьев на землю, а, раскачавшись, перепрыгивали с ветки на ветку, ловко орудуя обеими руками. О прорехе на штанах они уже не вспоминали, сосредоточив все усилия на том, чтобы не сорваться и не упасть.

Коля в полном восторге наблюдал за развернувшимся действием. Он громко хвалил шустрых и неодобрительными криками подбадривал отстающих.

Тощий предводитель и тут проявил себя. Во время одного особо удачного прыжка, он сорвал с дерева большое красное яблоко, которое тут же начал жевать, не переставая двигаться. Другой барон, тот самый, что подобрал Колин бластер, проявил особую прыть. Раскачиваясь на одной руке, он начал ловко перепрыгивать с ветки на ветку, постепенно удаляясь в лесную чащу, и унося с собой Колин бластер.

Этого Коля допустить не мог. Набрав в грудь побольше воздуха, он громко крикнул:

– Прекратить нарушать безобразие! Хватит прыгать, как макаки во время случки! Все вниз!

На этот раз из его рта выскользнуло совсем небольшое, почти невидимое облачко. Оно быстро подлетело к прыгающим в полном молчании по веткам аристократам, на миг окутало их непрозрачной пеленой, и тут же исчезло.

Бароны, как перезревшие груши, посыпались на землю. Коля невозмутимо наблюдал, как со стонами, охая, они поднимались и ощупывали себя.

– Вот, что значит грамотно и вовремя проведенная политвоспитательная работа, – пробормотал он. – Вернусь на Землю, поблагодарю политрука.

Затем Коля вспомнил про бластер.

– Эй, ты, убогий, ко мне! – скомандовал он, обращаясь к укравшему бластер барону. – Верни мое оружие!

Тот бегом пересек поляну, держа кобуру с бластером на вытянутой руке. Добежав до Коли, он с поклоном вручил ее законному владельцу. Затем повернулся и также бегом вернулся на место. Парни сбились в кучу, и с нескрываемым ужасом глядели на Колю. Даже с другого конца поляны космонавт видел, как их бьет крупная дрожь.

– Ну, вот, совсем другое дело, – удовлетворенно констатировал Коля. – А теперь быстренько успокоились, построились и, с песней, дунули отсюда. Чтобы духу вашего больше в замке не было!

Баронеты послушно построились парами, и зашагали прямо в чащу. Тощий предводитель скомандовал «запевай!», и первым заорал строевую песню:

– Путь дале-о-к у нас с тобою.

Бароны дружно подхватили:

– Веселей, братан, гляди!

На этот раз Коля не особенно удивился. Он по опыту знал, что армейская поэзия во всех обитаемых мирах не отличается большим разнообразием. Землянин расстегнул кобуру и достал бластер. Внимательно осмотрел, убедился, что оружие в порядке, вернул его на место, и приладил кобуру обратно к поясу. Посмотрел вслед удалившейся компании. Хулиганов уже не было видно. На том месте, где они строем вломились в чащу, еще шевелились кусты, и беспокойно перекрикивались встревоженные птицы. А из-за деревьев доносилось залихватское:

– Бароны, в путь, в путь, в путь!

Глава 17

Коля не считал себя знатоком рыцарских обычаев, но элементарные знания по истории средневековья он в школе получил. В целом картина турнира соответствовала его ожиданиям. Огромная площадка, километрах в трех от дворца, размером ничуть не уступала футбольному полю. Трибуна для знатных гостей с королевской ложей посередине была обита пурпурным бархатом и украшена знамёнами с гербом Королевства. Разноцветные палатки участников турнира расположены строго напротив трибуны по другую сторону от поля боя. Несметное количество простых зрителей, облепивших площадку со всех сторон, с трудом едва сдерживали грубо сколоченные перила вокруг ристалища.

Впрочем, грубость плотницкой работы не бросалась в глаза, потому что большая часть перил была завешена рекламными плакатами из ярких кусков материи с довольно корявыми надписями готическим шрифтом. Казалось, что их выводили теми же самыми топорами, которыми пользовались плотники. Колиных познаний в туземном языке оказалось недостаточно, чтобы разобрать хоть слово, а кулон-переводчик, увы, читать вслух не умел. Пришлось обратиться за помощью к королевскому сенешалю господину Бан-Зайцлю.

Поскольку турнир ещё не начался, тот охотно помог чужеземцу:

«Аптека Ушли Фармацельса. Средства для снижения веса. У нас даже джинны худеют»;

«Ливви Шерстилл напишет серенаду для дамы вашего сердца, восстановит вашу родословную и заполнит налоговую декларацию»;

«Дурин Древоплит. Тестирование и апгрейд рыцарского вооружения».

Последнее объявление показалось Коле странным. Он с сомнением посмотрел сначала на сенешаля, потом на свой кулон, но так и не определил, кто из них ошибся, и на всякий случай решил больше никого ни о чем не спрашивать.

И он бы так и поступил, если бы представление участников снова не привело его в полное недоумение. Под звуки фанфар герольды объявляли имена прославленных рыцарей, те с достоинством подходили к трибуне и галантно раскланивались, не забывая при этом демонстрировать достоинства своего туалета.

Именно их одежды и смутили Колю. Он ожидал увидеть рыцарские доспехи, а не нарядные шелковые камзолы, украшенные драгоценными камнями и жемчугом. Все равно, как если бы боксеры вышли на ринг в концертных фраках с длинными фалдами. Зрелище, конечно, впечатляющее, но немного несуразное. Неудивительно, что Коля не сдержался и снова обратился к господину Бан-Зайцлю с вопросом.

– А когда они будут переодеваться в доспехи?

– В доспехи? – переспросил сенешаль. – А зачем?

– Ну, как же! – удивился в ответ Коля. – Они же могут получить увечья во время сражения.

Господин Бан-Зайцль задумался, как будто такая мысль никому в королевстве ни разу не приходила в голову, и вдруг просиял понимающей улыбкой.

– Да, действительно, иногда происходят такие трагические случайности, но господа рыцари считают, что излишняя осторожность недостойна настоящего аристократа. К тому же доспехи слишком громоздки и мешают ведению боя.

Однако вытянувшееся от изумления лицо гостя подсказало ему, что объяснений недостаточно.

– Поверьте, господин Коля, вам не стоит так волноваться. На самом деле рыцари подвергаются не намного большей опасности, чем зрители.

Коля вспомнил, как в детстве приятель, затащивший его в хоккейную секцию, тоже уверял, что ничего страшного с ним на площадке произойти попросту не может. А потом объяснял, что он не виноват, что только такому придурку, как Коля, могли рассечь коньком бровь. И действительно, кто мог знать, что воздушная подушка, смягчающая удары об борт, рассчитана на хоккеистов массой от сорока килограммов и выше, а более легкие объекты за людей не считает и не включается. Что генератор защитного поля, вмонтированный в шлем, вырубится как раз при ударе головой в борт. Что лезвие конька автоматически убирается в пластиковый корпус лишь в том случае, когда нога поднята выше двадцати сантиметров от уровня льда. В общем, с тех пор Коля бывал на хоккее не чаще, чем на рыцарских турнирах.

Тем временем герольды дали сигнал к первому поединку, и под приветственные крики публики, временами заглушавшие звуки фанфар, два самых нарядных рыцаря вышли в центр ристалища. Тут Коля понял свою ошибку. За три дня проживания в королевском дворце он настолько привык к механическим камердинерам, что сейчас просто не заметил стоящих за спинами хозяев роботов.

То есть, не то чтобы совсем не заметил. Наоборот, их ярко раскрашенные грудные пластины прямо-таки бросалась в глаза. Один из роботов сиял красно-зелёной эмалью, другой – желто-синей. Причем, только по расцветке и можно было отличить друг от друга, как близнецов, одетых в одежду одинакового покроя, но разного цвета. Пышные плюмажи из перьев неизвестной Коле птицы, украшавшие головы роботов, не были выдержаны в какой–то строгой цветовой гамме. Зато узор на них был такой красоты, что любой павлин повесился бы от зависти.

В довершение всего роботы были вооружены мечами и щитами весьма внушительного вида и размера. Но Коля решил, что они просто держат хозяйское оружие, пока господа зрители раскланиваются перед зрителями. Почему бы, в самом деле, камердинеру не быть еще и оруженосцем? Однако роботы как–то не спешили отдавать мечи и щиты хозяевам, а наоборот, приблизились друг к другу с явно недружелюбными намерениями.

– Так это что получается – сражаться будут роботы? – удивленно пробормотал Коля.

Расслышавший его слова сенешаль ничего не ответил, но удостоил гостя сочувствующим взглядом, каким уже неоднократно смотрел на землянина достопочтенный джинн Махмуддин–аглай.

«Ах, да! – запоздало сообразил Коля. – Мне же все уши прожужжали про эльфийское заклятие. Но ведь тут же никто не собирается никого убивать. Это спорт, дружеское соревнование».

Внезапно зачесавшийся шрам на левой брови, похоже, не захотел с ним соглашаться. Поразмыслив еще немного, несостоявшийся хоккеист Ночкин признал свою неправоту. Если верить одной древней кинокомедии, даже шахматы – спорт небезопасный, можно случайно доской по ушам получить. Так что, пусть уж лучше роботы дерутся – у них головы железные

Пока Коля спорил со своим шрамом, схватка уже началась. Началась, как и положено, с разведки. Механические бойцы медленно кружили один против другого, время от времени меняя направление, нанося быстрые одиночные удары, тут же отскакивая и вновь принимаясь водить бесконечные хороводы.

Казалось бы, роскошные плюмажи из разноцветных перьев, украшавшие головы бойцов, должны мешать им, ограничивать свободу размахивания мечом. Однако те никаких видимых неудобств не испытывали. Наоборот, Коле показалось, будто большинство атак направлено как раз на эти украшения.

Помявшись немного, он все-таки поделился своими подозрениями с Бан-Зайцлем. И сенешаль на этот раз встретил Колин вопрос одобрительно.

– А как же! – улыбнулся он. – Ведь между перьев установлена приемная антенна. Если перерубить ее, робот будет действовать только по заложенной программе, и в нее уже не внесешь никаких изменений.

Слава богу, звездолетчики не краснеют – утратили такую способность в результате длительных тренировок вестибулярного аппарата и кровеносной системы, а то бы Коля сегодня только этим и занимался. Ведь видел же, что сами рыцари не стоят без дела и не глазеют по сторонам, а дружно достали из-за пояса такие же металлические коробочки, какую уже демонстрировал гостю во время праздничного пира сам сенешаль, уткнулись в них носами и быстро-быстро нажимают на разноцветные кнопки, лишь изредка бросая взгляд на дерущихся роботов.

Любой невежественный дикарь конца двадцатого века признал бы в этих приборах пульты дистанционного управления, но Коля не был настолько примитивен и успел позабыть все странности, замеченные им во дворце. И сейчас догадался только после подсказки сенешаля. Его мнение о мыслительных способностях рыцарей тут же достигло рекордной высоты. Стало быть, они тут и в программировании что-то понимают? Ничего себе средневековье!

А сами рыцари заработали кнопками еще активнее, и роботы теперь уже проводили серийные атаки из множества самых разнообразных ударов и отвлекающих маневров. Но успеха ни тот, ни другой не достигли. Больше всего их схватка напоминала поединок мастеров кун–фу из старинного гонконгского боевика – мелькают руки, ноги, колющие и режущие предметы, но оба бойца остаются целыми и невредимыми. А ели учесть, что они еще и железные, то поединок может тянуться бесконечно.

Однако бой казался скучным и безрезультатным только неискушенному землянину. Публика, особенно, простолюдины, ревела от восторга, и даже убеленные сединами ветераны позволяли себе скупые проявления эмоций.

В судейской ложе сидело несколько важных пожилых мужчин, аристократической внешности. Они внимательно следили за действиями роботов, время от времени делая пометки в лежавших перед ними протоколах.

За спинами судей стояла пара молодых человек, одетых скромно и неброско. У них в руках были пульты, точно такие же, как и у рыцарей. Молодые люди, не отрываясь, глядели на экраны своих пультов. Не обращая внимания на окружающих, они негромко переговаривались между собой, нажимая на клавиши. Эта пара производила настолько странное впечатление, что Коля не удержался и спросил о них сенешаля.

– Они отслеживают программы, которые выполняют роботы, – ответил тот.

– А разве посторонним можно это делать?

– Официально – нет, – слегка смутившись, признался сенешаль. – Но, видите ли, в чем дело, уважаемый Коля, мы по возможности стараемся закрывать глаза на это мелкое нарушение правил. Как вы, вероятно, успели заметить, практически все роботы – одной модели. И боевые качества у них одинаковы. В турнире побеждает тот рыцарь, который лучше управляет своим роботом, составляет самую лучшую программу. И никто, даже Его Величество, не в праве заставить победителя раскрыть его секреты. Но тут, – Бан-Зайцль обернулся, убедился, что никто к его словам не прислушивается, и продолжил. – Тут уже вмешиваются интересы государства. Ведь, случись война, тем же самым роботам придется защищать королевство от вражеского нападения. И мы заинтересованы в том, чтобы господа рыцари были в курсе всех новинок программирования.

– Значит, эти люди…

Коля ещё не успел толком сформулировать промелькнувшую мысль, но сенешаль помог ему.

– Именно так, уважаемый Коля! Официально они не состоят на королевской службе, но действуют с ведома и одобрения Его Величества. Они высматривают новинки в программах, и за чисто символическую плату знакомят с ними всех интересующихся. А интересуются, конечно же, все. Никто не хочет оказаться посмешищем на следующем турнире.

– Мудрое решение, – не мог не признать Коля. – А вы сами тоже пользуетесь их услугами?

– Увы, мой молодой друг! – В голосе Бан-Зайцля звучала неподдельная грусть. – Государственные дела не позволяют мне регулярно следить за турнирами. А благородное искусство программирования развивается так стремительно, что стоит сделать перерыв хотя бы на пару лет, и вернуться на прежний уровень уже почти невозможно.

Королевский сенешаль и космонавт-землянин вздохнули практически одновременно. Проблема явно носила общегалактический характер. И Коля, дабы не бередить раны пожилого аристократа, сделал вид, будто увлечен происходящим на ристалище.

Там и в самом деле намечались некоторые изменения. Рисунок танца стал более однообразным. Если раньше роботы поочерёдно кружили один вокруг другого, как токующие тетерева-косачи, то теперь токовал лишь жёлто-синий. А красно-зеленый скорее изображал самку, вяло отбивающуюся от его ухаживаний. Которые с каждой минутой становились все настойчивее.

Господин Бан-Зацль, проследив за очередной серией ударов, сокрушенно показал головой:

– Нет, Лэнси долго не продержаться. С тех пор, как ему пробили гидравлику правого плеча на Дамблдонском турнире, он уже не тот. Цилиндры подтекают, и поршни не держат удар. Даже отсюда видно.

Действительно, корпус красно-зеленого робота подозрительно поблескивал в районе правого плеча.

– Другой бы на месте Черча давно купил нового робота, – продолжал рассуждать сенешаль. – Но барон – воплощение рыцарства. Не могу, говорит, бросить в беде верного слугу, я ведь с ним столько турниров выиграл. Вот и мучается теперь, ремонтирует после каждого поединка, даже гномов к себе в замок привозил. Но и они ничем не помогли. Полностью восстановить робота можно только в фабричных условиях, да и то – никакой гарантии. Жаль Лэнси, славный был боец, да и сам барон от всех этих расстройств заметно сдал.

Соперник барона, герцог да Вишли, по всей видимости, не страдал от избытка благородства. То ли заранее зная о дефекте бедняги Лэнси, то ли определив слабое место по ходу сражения, он перепрограммировал своего робота на бесконечное повторение нехитрой комбинации отвлекающего маневра и примитивного, но мощного рубящего удара сверху.

В прежние времена барон Черч и не мечтал бы о лучшем подарке. Ведь робот, однажды удачно защитившийся от атаки, уже никогда не оплошает при ее повторном применении. Но ослабевшие поршни Лэнси все медленней поднимали меч для защиты, и сама рука после удара прогибалась все сильнее. Еще десяток–другой таких атак, (а роботу спешить некуда), и желто–синий сразит противника.

Барон понимал безнадежность ситуации, уж во всяком случае, не хуже Коли. При первой же возможности, он отдал роботу команду перехватить меч в левую руку и самому перейти в наступление. Надо отдать должное Лэнси, перестроился он мгновенно. Чего никак не скажешь про его оппонента. Желто–синий продолжал действовать по обычной программе и защищался так, будто его атаковали правой рукой. А левую он, естественно, блокировать не сумел. К счастью для него, сенсоры движения сработали независимо от основной программы, и голова желто–синего с громким шипением втянулась в плечи, спасаясь он стремительно приближавшегося лезвия. Однако спрятанная в плюмаже приемная антенна осталась беззащитной.

Разноцветные перья медленно и печально упали под ноги робота и погребли под собой обрубок антенны. Раздосадованный виконт еще какое-то время яростно колотил по клавишам, а затем с силой швырнул пульт на землю. Под рев трибун со стороны судейского столика на ристалище вышел герольд и трижды протрубил в рог.

– Схватка окончена? – предположил Коля.

– Ни коим образом, уважаемый Коля! – возразил Бан-Зайцль. – Как раз сейчас и начнётся самое интересное. В памяти хорошо подготовленного робота хранится огромное количество атакующих и защитных приемов. Самостоятельно выбирать вариант атаки он не обучен, но обороняться может бесконечно долго. И барон должен за десять минут найти такую комбинацию, которая поставила бы робота противника в тупик. В противном случае судьи объявят ничью.

– Но как же он успеет?

– А вот в этом и заключается рыцарское искусство, – важно заявил сенешаль. – И будьте уверены, барон быстро определит слабое место в подготовке противника. Или, в крайнем случае, придумает новую комбинацию. Вот увидите, как он сейчас развернется!

Подтверждая слова Бан-Зайцля, красно–зеленый робот тут же провел несколько мощных атак с пируэтами, уклонами и быстрыми выпадами. Желто–синий противник держался стойко, но даже на глаз было заметно, как он запаздывает с принятием решения. Пару раз ему уже досталось, но вскользь, без видимых повреждений. И в ожидании решающего удара зрители загомонили пуще прежнего. Правда, на Колин непрофессиональный взгляд, их комментарии имели мало общего с происходящим на ристалище.

– Я же говорил, что эта новая модель никуда не годится, – кричал юноша с верхнего ряда. – Разработчики объявили, что у нее чуть ли не вдвое больше памяти, но оказалось, что весь дополнительный объем уже занят операционной системой.

– Вот-вот! – соглашался почтенный ветеран с нижнего. – Новые версии только жрут системные ресурсы. Даже у моего трехсотого Палантира быстродействие было выше!

– Это который на перфоленте работал? – донесся слева чей-то ехидный вопрос.

– Да не в процессоре дело! – пробасил великан справа. – Графические интерфейсы – это забава для подростков. С пульта надо вводить текстовые команды, а не в картинки играть.

– Настоящий рыцарь должен программировать только на Ассемблере!

– Говорят, победитель Лимбийского турнира вообще сразу составлял программу в машинном коде, – поддержали его с галерки.

Коля почувствовал себя чужим на этом празднике и решил больше не отвлекаться на реплики, а смотреть только на поле боя. И вовремя. Робот барона, имитируя удар слева и сверху, пробрался в тыл противника, уклонился от ответной атаки, развернулся в обратную движению сторону, присел и ловко подсек мечом правую ногу противника. Видимо, он задел при этом какую-то важную трубку. Густо-коричневая жидкость из поврежденного сустава струей хлынула под ноги дерущимся. Лэнси по команде барона сразу отпрыгнул в сторону, не прекращая при этом атакующих действий. А его соперник, лишенный подсказок хозяина, продолжал топтаться на опасном участке площадки и, в конце концов, поскользнулся и грузно завалился набок.

Судьи тут же дали команду остановить поединок. Но пока герольды поднимали свои фанфары, пока барон Черч вводил команду, Лэнси успел подскочить к поверженному врагу и вонзить меч прямо в шов его нагрудной пластины. Послышался скрежет металла, потом какой-то треск и шипение, из раны посыпались искры. До трибун донесся запах горящей изоляции.

– Вот видите! – возбужденно крикнул Бан-Зайцль. – Я был уверен, что Черч справится. Все-таки двенадцать выигранных турниров Большого Шлема чего-нибудь да стоят. Лет пять назад он вообще занимал первое место во всех рейтингах. Да и сейчас, если бы Лэнси был в порядке…

Коля не разделял восторгов сенешаля. Ему было жалко робота. Если коротнуло центральную цепь, то и процессор должен сгореть. А наши астролетчики всегда бережно относились к технике, понимая, что новой в случае чего дожидаться придется долго.

Но искусство барона Коля оценил по достоинству. В следующих поединках, а турнир проводился по кубковой системе, он собирался болеть именно за Лэнси. Он так бы и поступил, если бы буквально через пару минут герольды не объявили о том, что барон Черч снимается с соревнований ввиду неисправности своего робота.

Где-то через полчаса Коле надоело наблюдать за этим танцем с саблями. Не считая небольших расхождений, либретто у всех участников турнира оставалось неизменным. А оценить по достоинству мастерство исполнителей он мог лишь в том случае, если бы: а – понимал, какой сложный прием они сейчас проводили; бэ – знал, какую навороченную программу для этого понадобилось сочинить; и вэ – если бы хотя бы успевал рассмотреть сам прием. Но до замедленного повтора на большом экране в этом мире еще никто не додумался, а роботы действовали с такой быстротой и точностью движений, что иногда Коля видел только конечный результат атаки – срубленную антенну или сбитого с ног противника. Более привычные к такому зрелищу аборигены что-то, видимо, все-таки различали, но обсуждали в первую очередь вопросы программного обеспечения боя, а не само размахивание мечами. И сенешаль, не менее других увлеченный событиями на ристалище, вскоре обратил внимание на заскучавшего гостя.

– Вы устали, мой юный друг? – участливо спросил он. – Это, наверное, с непривычки. Боюсь, у вас не хватит сил дождаться решающего боя, а он состоится ближе к ужину. Может быть, вы пока прогуляетесь, осмотрите окрестности? А я попробую подыскать для вас сопровождающего. Да, вот, к примеру, барон Черч наверняка не откажется составить вам компанию. Барон, разрешите вас отвлечь?

Черч в это время беседовал на трибуне с двумя подругами своей юности. А если учесть, как давно закончилась эта юность, то вряд ли беседа доставляла рыцарю особое удовольствие. Но Бан-Зайцль не для красного словца назвал барона воплощением рыцарства, примером для молодежи. Если бы ситуация требовала, Черч продержался бы и час, и два, все это время оставаясь безукоризненно галантным кавалером. Но раз уж появилась возможность вежливо откланяться, он не стал искушать судьбу.

– Ну, какого мола ты так разорался, Бан-Зайцль? – дружески поприветствовал он сенешаля. – Неужели королевские хроникеры, дескать их в подмышку, опять пытаются записать ту старую историю с Лохлесского турнира?

Рыцарское достоинство не позволяло барону употреблять в речи площадные ругательства, однако горячий темперамент настойчиво того требовал. И Черч нашел изысканный выход из сложного положения: заменял неподобающие его рангу слова на абсолютно нейтральные – мол, дескать, якобы и их производные. Во всяком случае, так они звучали в переводе Колиного кулона. А сенешаль и вовсе не находил в речах своего старинного приятеля ничего необычного.

– Нет, Черч, господин Коля не хроникер, а гость из далекой страны. Такой далекой, что даже джинны о ней ничего не знают.

– Надо же! – в голубых глазах светловолосого барона отразилось искреннее удивление. – Гость, якобы. А с виду – человек как человек.

– Да он и есть человек, только не здешний, – невозмутимо продолжал Бан-Зайцль. – Господин Коля никогда раньше не был на турнире, и для первого раза уже набрал достаточно впечатлений. В общем, ему не помешало бы немного прогуляться. И был бы вам очень признателен, барон, если бы вы сопровождали нашего гостя.

– Имярек вопрос, – ослепительно улыбнулся в ответ Черч. Потом подумал, что чужеземцу трудно оценить образность его языка, и пояснил. – С удовольствием, господин Коля. Или, может быть, вы предпочитаете, чтобы к вам обращались как-то иначе.

Коля только накануне избавился от обращения «принц», убедив короля, что благородному дону не пристало бахвалиться титулом, полученным в другой стране. На что Чисбур тут же предложил по окончании турнира посвятить дорогого гостя в рыцари. А до той поры Колю решено было называть «господином». Но и эта приставка уже успела ему порядком надоесть. Да и сомнения она тоже вызывала немалые. Вроде бы и уважительная, но даже не сведущему в геральдических тонкостях космонавту понятно, что это ниже рангом, чем барон, граф или тот же виконт. А перевести звание «пилот второго класса Дальнего космического флота» вряд ли сумел бы даже волшебный кулон Махмуддин-аглая. Пусть уж лучше обращаются просто по имени.

– Зовите меня Ником, барон. – Коля решил, что к данном случаю лучше подойдёт американизированный вариант. Потом вдруг спохватился, не спросит ли продвинутый пользователь Черч, какой у него ник, и быстро добавил. – Или просто Колей. И если не возражаете, перейдём на ты.

Однако барон не среагировал на слэнговое словечко. Вероятно, чатиться в сети среди местных аристократов не было принято. А может, до самой сети дело пока ещё не дошло.

– Вот это правильно! – обрадовался барон. – Сразу видно настоящего рыцаря, а не придворного лизоблюда. А ты называй меня Черчи.

– Договорились, Черчи. А куда мы пойдем?

– Не переживай, Коля, тебе понравится. – Барон хлопнул нового приятеля по плечу. Ничего себе хлопок получился, увесистый, рыцарский. Как будто он сам всю жизнь мечом промахал, а не нажимал на кнопки пульта. – Я покажу тебе изнанку турнира, его утробу. Будет что рассказать своим соплеменникам-гостям.

– Звучит заманчиво, – признался Коля.

Они опрощались с Бан-Зайцлем и направились вокруг ристалища в сторону палаток участников турнира.

– А про какую это историю ты говорил сенешалю? – полюбопытствовал Коля.

– Было дело, – усмехнулся Черч. – Лет двадцать назад. Я тогда только начинал. И вот однажды, на Лохлесском турнире для чайников заклинило у меня на пульте кнопку ввода. А я как раз отдал Лэнси команду атаковать. Вот он и махал мечом до тех пор, пока не размолячил в щепки всю малую трибуну. Хорошо ещё, что вигрин вовремя закончился, а то он и королевской ложи добрался бы. Но меня все равно на следующий турнир допускать не хотели, да и потом еще долго называли грозой трибун.

– А что такое турнир для чайников? – продолжал допытываться землянин.

– Хочешь взглянуть? Пойдем, покажу. Здесь тоже такой проводится.

Барон резко развернулся и зашагал в обратную сторону. Оказалось, что за главной трибуной есть еще одна, поменьше. И второе ристалище, тоже более скромного размера. Там вообще все было скромно. И одежды участников не такие пышные, и роботы не раскрашены, и герольды без фанфар. Да и зрителей собралось немного.

Зато шум здесь стоял невообразимый. Впрочем, даже и не шум. Грохот, лязг, скрежет – или как еще можно назвать звуки, образующиеся при соударении металлических предметов. Слово соударение Коле не очень понравилось, но подобрать более точное он так и не сумел. Возможно, потому что был ошарашен и оглушен, едва подойдя к трибуне.

Огромное поле перед ней, намного большее, чем на главном турнире, флажками разгородили на десять или двенадцать узких полос. По краям этих дорожек стояли наготове роботы, вооруженные длинными копьями и маленькими круглыми щитами. По сигналу судей механические монстры во всю мощь своих поршней неслись навстречу друг другу и с грохотом сталкивались прямо напротив трибуны. Затем рыцари с помощью живых слуг и оруженосцев подбирали останки бойцов и уносили в палатки, а судьи тем временем называли победителя.

Поначалу Коля подумал, что побеждает тот робот, который при столкновении получил меньше повреждений. Но потом заметил, что они еще и пытаются на бегу поразить противника копьем. Не всем это удавалось, некоторые и не пытались атаковать. Но тут на помощь судьям приходили какие-то дополнительные показатели. Возможно, скорость бега, а может быть, и в самом деле, характер повреждений. Коля хотел уточнить у барона, но в таком шуме не услышал даже собственного вопроса, не то что объяснений.

Иногда кто-то из роботов вдруг притормаживал, словно бы пугался удара. Но при этом его хозяин начинал усиленно колотить по кнопкам пульта, и наблюдательный космонавт почти сразу догадался, что произошел какой-то сбой в программе или управлении. Впрочем, проблемы соперника никого не волновали, исправный робот врезался в него со всей дури и обычно таким образом выигрывал поединок.

Сложности с определением победителя возникли лишь однажды, когда остановились оба робота. Судьи долго совещались, а потом отправили бойцов на исходные позиции, чтобы те разогнались заново. Однако напрасно два щуплых паренька теребили свои пульты. Ни тот, ни другой робот так и не сдвинулись места.

Тут Коля решил, что с него достаточно и знаками показал барону – пошли отсюда.

– Ну, как? – поинтересовался Черч, когда они отошли на достаточное для начала разговора расстояние. – Тебе понравилось?

– Даже не знаю, – признался Коля. – Расскажи лучше, что все это означает?

С одной стороны увиденное даже больше походило на традиционный рыцарский турнир, каким его представлял себе землянин. Не хватало только лошадей и прекрасных дам. Последние, понятное дело, наблюдали за главным турниром. А первых, вероятно, просто жалели хозяева. Коля мог лишь приблизительно оценить вес боевого робота, но в любом случае получалось в полтора, если не в два раза больше, чем весит рыцарь в полном доспехе. Попробуй-ка, поноси на себе такую тяжесть! Тогда уж и кони им тоже требуются железные. Кстати сказать, самому землянину сталкивающиеся груды металла как раз больше всего и напомнили испытания автомобилей на прочность. Но так обычно поступают с новыми, экспериментальными образцами, а не в массовом порядке.

– Зачем они так бьются, Черчи?

-–Понимаешь, Коля, на турнире выступают только самые знатные, заслуженные рыцари. А их сыновьям, к примеру, еще нужно научиться управлять роботом, набраться опыта, добиться посвящения в рыцари…

– Да это как раз понятно, – перебил его землянин. – Но ведь они же там не учатся, а ерундой занимаются.

Барон остановился и с удивлением посмотрел на спутника.

– Ну, ты даёшь, Коля! Задескись сказал, в самую точку. А чего ж тогда Бан-Зайцль болтает, что ты первый раз на турнир попал? Опять старик все напутал, мол ему в забрало!

– Нет, он просто не знал. – Коля поспешил вступиться за бедного сенешаля. Как бы ни выглядел на самом деле таинственный мол, в забрале ему явно было не место. – У нас на родине проводят что-то похожее на ваши турниры. Попроще, конечно, и без роботов, но суть-то одна.

– Суть, может, и одна, – согласился барон. – Только деньги разные. Настоящий боевой робот – дорогое удовольствие. В небогатых дворянских семьях их вообще передают по наследству от отца к старшему сыну. А младшим что делать?

– Ну, можно взять на прокат, - предположил Коля.

– Можно, но хорошего робота тебе никто не предложит, подсунут какую-нибудь рухлядь времен Второй Эльфийской войны. А цену заломят такую, что дешевле получится нового купить, чем три раза одалживать. В общем, каждый выкручивается, как умеет. Кому-то повезло в чулане дедушкиного робота найти, кто-то сам из запчастей собирает. И с этими самоделками на турнир приезжает.

– Так ведь они ж никогда настоящего робота не победят!

– Правильно, не победят. Поэтому их на главный турнир и не пускают, а на заднем дворе – пускай бьются. По упрощенным правилам. Ну, да ты сам все видел.

– Видел, только не понял, зачем им все это?

– Как зачем? – удивился Черч. – А рыцарские привилегии? Их только на таких турнирах получить и можно. Да и тем, что уже посвящен в рыцари, нужно раз в год на ристалище появляться. А то ведь недолго и дворянства лишиться. А кому ж охота на старости лет в ремесленники или крестьяне загреметь?

– Значит, они только для галочки дерутся? – догадался землянин. – Типа, главное не победа, а участие?

– Как ты сказал, Коля? – вдруг забеспокоился барон. – Типа? Это что означает?

Коля смутился. Несколько лет назад весь состав космофлота в принудительном порядке записали в Добровольное общество по борьбе за чистоту русского языка. И с тех пор у него в членской книжке не появилось ни одного замечания. А на этой планете он уже не в первый раз срывается. Хорошо еще, что никто из коллег не слышал.

– Ну, типа – это значит как бы, вроде бы, якобы, – начал он объяснять.

– А-а, – обрадовался Черч, – дескать! Понятно. Надо бы запомнить, а то ругательств мало – не развернешься.

Коля смутился еще сильнее. Теперь его признают виновным и в засорении инопланетных языков. Хотя, сначала он еще должен добраться домой. А до той поры, как говорится, либо ишак, либо эмир, либо… Нет, не стоит об этом. Лучше уж барона послушать.

– Ты всё правильно понял, Коля, – продолжал Черч. – Главное здесь – чтобы судьи зафиксировали, что ты участвовал в турнире и провел хотя бы один поединок. И чтобы твой робот не типанулся до столкновения. Тогда бой не засчитывается. У тех бедолаг, чьи роботы остановились на полдороге, могут быть неприятности. Хорошо если до вечера они успеют купить нужные запчасти и отремонтировать робота. А иначе – суд чести. Турнир-то в этом году последний.

– А где ж их купить, эти запчасти?

Землянин не мог не посочувствовать несчастным рыцарям. Они ж не виноваты, что у них тут такой же бардак, как в колином родном космофлоте. А барон не мог не посочувствовать Коле, задающему такие наивные вопросы.

– Так ты что, и на базаре не был? – удивился Черч. – Чем же ты здесь тогда занимался?

– Да что я там не видел, на вашем базаре? – неожиданно даже для себя самого обиделся Коля. – Нашел, чем удивить! Да я, если хочешь знать, три раза на центральном складе космодрома был. Я его, можно сказать, вдоль и поперек исходил, и такого так насмотрелся…

– Космодром? – переспросил барон. – Должно быть, из гномов? Да, не спорю, встречаются среди них богатые мужики. Но и на нашем рынке, Коля, тоже стоит побывать, поверь мне на слово. Там не только запчасти, целую армию роботов можно купить, лишь бы денег хватило.

– Да на фига мне твои роботы? Я ж не рыцарь?

– Тоже не проблема. Если хочешь, я тебе быстро графский титул организую, с дипломом государственного образца. Правда, здесь, на турнире, его лучше не показывать – сразу разоблачат, но для домашнего пользования сгодится.

- Да не хочу я быть графом! – продолжал кипятиться Коля, уже позабывший, что ему в скором времени предстоит церемония посвящения в рыцари. – Я – космонавт, пилот второго класса, понял?

– Ну, ты это… извини, Коля, - примирительно проворчал Черч. – Откуда ж мне было знать? Сказал бы сразу, что не при деньгах, я бы и не заикался. Ладно, пойдем, хотя бы просто посмотришь на это чудо.

Коля, уже привыкший сдерживать свои эмоции, умудрился и в это раз не рассмеяться. Тем более что в принципе барон был не так уж и не прав. И они отправились изучать особенности местного рынка.

Располагался он сразу же за палатками участников турнира, и палаток здесь оказалось раз в десять больше. Еще бы, ведь рынок, по словам барона, путешествовал от замка к замку вслед за турнирами, и обслуживал в основном самих рыцарей. И сейчас на каждом квадратном метре его бурлила жизнь. Гномы, загримированные под людей, люди, загримированные под гномов, а также совсем неопознанные личности бегали взад-вперед с кучей металлического лома в руках, трясли друг перед другом какими-то бумагами, кошельками и странными предметами, одновременно напоминающими художественную чеканку, древние глиняные письмена и современные микросхемы.

Коля остановился в нерешительности. Сочетание восточного базара с внутренним двором завода по переработке вторсырья произвело на астронавта неизгладимое впечатление. Он просто озирался по сторонам, время от времени бормоча извинения, когда очередной ужасно занятой посетитель рынка со всего размаху налетал на него, почти как роботы с турнира для чайников.

К тому же барон, проворчав что-то, наподобие: «тут мне один гном новенький гидроусилитель предлагал», мгновенно растворился в толпе и оставил Колю в беспомощном состоянии посреди бушующего моря коммерции.

Впрочем, ненадолго. В общей суете Коля даже не сразу понял, что трое дюжих молодцов быстро и довольно слаженно заталкивают его в узкую щель между двумя палатками. И только оказавшись зажатым со всех сторон, догадался спросить, в чем дело.

Один из троицы, типичный полукровка, унаследовавший от предков-людей высокий рост, а от гномов – широкие плечи и кривоватые ноги, любезно согласился дать объяснения:

– Слушай, мужик! – оскалился он, сверкнув золотыми передними зубами. – Ходят слухи, будто бы ты продал джиннам какой-то принципиально новый продукт?

– А вам-то какое дело? – вежливо поинтересовался Коля.

– Нам до всего есть дело, – объяснил золотозубый. – Мы, видишь ли, работаем на Большую Семерку…

– Чего-о?

– Только не говори мне, что никогда не слышал, про Семерых Гномов! – ухмыльнулся полукровка.

– Ну, слышал кое-что, – сдерживая смех, признался Коля.

– Так вот, – важно заявил золотозубый. – На самом деле, они ещё круче, чем тебе рассказывали. На этом рынке все подчиняются Семерке. А если какой-то умник, вроде тебя, захочет торговать сам по себе, то надолго он не задержится. Ни на рынке, ни вообще на этом свете.

– Да не собираюсь я ничем торговать, – немного нервно ответил Коля. – И джинам я свою приставку просто подарил.

Видимо, такой вариант рекетиры в расчет не принимали. Они долго перешептывались, а потом вдруг куда-то засобирались. Только полукровка на ходу бросил:

– Ну, живи, коли так. Но помни – мы тебе предупредили.

Землянин не успел придумать достойный ответ, как перед ним материализовался из воздуха барон Черч.

– Чего от тебя хотели эти люди, Коля? – обеспокоено спросил он.

Космонавт решил пока не посвящать рыцаря в подробности разговора.

– Да так, спрашивали, чем я интересуюсь.

– А-а, – разочарованно протянул барон. – Тогда ладно. А то я думал… Знаешь, тут полно всяких типорасов. Но, ежели что – сразу мне говори. Я с ними разберусь.

Коля поблагодарил Черча и сказал, что пока его помощь не требуется. Но гулять дальше по рынку землянину как-то сразу расхотелось.

Глава 18

Церемония посвящения Коли в рыцари завершалась. Поскольку свободных вакансий графов, герцогов и даже баронов в Корлевстве не отказалось, землянину достался титул виконта. Он принес присягу на верность королю, пообещал ничего не замышлять против верховной власти, всеми средствами защищать Королевство от врагов и регулярно платить налоги. Барон Черч, исполнивший роль своеобразного крестного отца, обязанного поручиться за вновь посвящаемого, тут же шепнул Коле на ухо, что последний пункт клятвы – чистая формальность. Никому и в голову не придет проверять налоговую декларацию благородного дона. Пополнять королевскую казну – удел простолюдинов.

Землянин кивнул в знак благодарности, но про себя подумал, что его больше волнуют первые пункты. Считается ли преступным умыслом намерение при первом удобном случае улизнуть из Королевства? И как в этом случае Коля будет защищать его от врагов? А уж где заполнить декларацию, он как-нибудь найдёт. Было бы с чего эти налоги выплачивать.

От тревожных мыслей космонавта-рыцаря отвлек могучий голос Чисбура, повелевающий преклонить колена. Коля исполнил королевскую волю, несильно получил церемониальным мечом по лбу, пяткам и другим выступающим частям тела, и был, наконец, отпущен в отведенные для него покои. Крестный отец Черч сопровождал его, загадочно улыбаясь.

Когда они остались одни, Коля вопросительно взглянул на барона.

– Осталось что-то еще?

– Да. Поскольку теперь ты официально находишься в звании дворянина, то тебе положено иметь при себе камердинера.

– Робота?

– Нет, молота, – жизнерадостно пошутил барон.

Коля замялся.

– Но это же огромные деньги. Я не в состоянии купить его.

– Не переживай. Король подарил тебе одного из своих, и попросил меня вручить его тебе и проинструктировать, как с ним обращаться.

Черч покопался в карманах камзола, и выудил на свет небольшой пульт, похожий на его собственный, висевший в кобуре на поясе. Он привычно пробежал пальцами по клавишам, затем ткнул пальцем в экран.

Дверь открылась, и в комнату неслышно вошел новенький робот. Коле мысленно добавил «молоденький», таким чистеньким и смущенным тот выглядел.

– Здравствуйте, хозяин, – негромким приятным голосом произнес робот. – Начинаю процедуру инициализации. Назовите, пожалуйста, ваше имя.

– Э-э, Коля, – растерявшись произнес землянин.

– Повторяю. Имя хозяина «Ээколя». Пожалуйста, подтвердите или назовите другой вариант.

– Нет, нет, без «э-э» – поспешил исправиться новоиспеченный виконт. – Просто Коля.

Внутри робота что-то щелкнуло.

– Повторяю. «Простоколя». Здравствуйте, господин Простоколя. Пожалуйста, подтвердите правильность.

– Да нет, ты не понял. Меня зовут Коля.

Робот озадаченно уставился на будущего хозяина. Что-то шло явно не так. Землянин растерянно обернулся Черча и обнаружил, что тот беззвучно смеется.

Коля обиделся.

– Что за тупицу ты мне привел?

– Не переживай, Потом эта дескать станет сговорчивее. А сейчас необходимо пройти процедуру инициализации. В это время он примет от тебя только самые простые ответы. Скажи ему «отмена», пока он не загорелся от напряжения.

Коля вновь обернулся к роботу. Поза последнего показывала крайнюю степень озадаченности.

– Отмена предыдущего ответа. Начни процедуру заново.

Робот, казалось, облегченно вздохнул. Внутри него опять что-то щелкнуло и он начал процедуру знакомства заново.

Коля быстро представился. Затем робот вслух перечислил все дворянские звания и попросил Колю выбрать соответсвующее. На этом процедура закончилась.

– Здравствуйте, господин виконт Коля Ночкин. Я рад служить вам.

Виконт облегченно вздохнул, но, как оказалось, слишком рано. Невозмутимый робот продолжил.

– Начинаю процедуру персонификации хозяина.

Коля обернулся к Черчу.

– А это что еще за зверь?

Барон лукаво усмехнулся.

– Сейчас узнаешь. Он задаст тебе несколько вопросов, чтобы знать, как тебе прислуживать. А я выйду и подожду за дверью. Когда закончите, позови меня.

Черч быстро вышел, оставив землянина один на один с роботом. Коля зябко поежился – что там еще придумали местные гномы.

– Если вы готовы, хозяин, то я попрошу вас ответить на ряд вопросов, имеющих личный характер. Компания «Мингли и Фингли» гарантирует полную конфиденциальность полученной информации. Ваши ответы необходимы для того, чтобы я выбрал оптимальную модель поведения, наиболее полно удовлетворяющую вашей психологической карте.

После этого Коля провел полчаса, отвечая на всевозможные вопросы робота. Кто бы ни составлял этот опросник, он имел ярко выраженные садистские наклонности. Из него вышел бы замечательный средневековый инквизитор.

Коля подробно описал свои гастрономические пристрастия, вкусы и предпочтения в одежде. Указал примерный распорядок дня. Ответил на вопросы, связанные с количеством и длительностью естественных отправлений.

Минут десять робот невозмутимо расспрашивал землянина о вредных привычках и непристойных действиях, которыми тот тешит себя наедине. При этом робот невозмутимо уточнял, какую именно помощь он может оказать при этом хозяину.

Когда выяснилось, что ковырять в носу Коля предпочитает самостоятельно, робот даже обиделся, но в данном вопросе виконт проявил непоколебимую, истинно рыцарскую твердость. На этом опрос был закончен.

– Благодарю, хозяин. Полученная информация передана в координационный центр компании и поможет улучшить качество обслуживания клиентов.

Коля побагровел.

– Мало того, что ты полчаса надо мной издевался, так ты еще и передал в компанию все мои ответы?

Робот невозмутимо молчал и ни на что не реагировал. Просто стоял, словно металлическая статуя. В это время в комнату зашел Черч.

– О, мол-перемол, кажется, я вовремя. Ты еще не подрался с ним?

– Только-только собрался, – ответил разъяренный Коля.

– Не переживай, это стандартная процедура. Видишь, он опять вырубился. Фактически вопросы задавал не он, а инициализирующая программа. Сейчас базовый пакет программ закончит инсталляцию, и он будет готов к работе. Вот, держи пульт.

Коля подождал, пока уляжется сердцебиение, и внимательно рассмотрел пульт. Он был значительно меньше тех, которые Коля видел у рыцарей. Клавиатура на пульте имелась, но была закрыта прозрачной крышечкой, и явно не предназначалась для постоянного употребления. Основную часть пульта занимал экран, на котором виднелись стилизованные изображения робота, выполняющего определенные действия.

– Как видишь, – начал инструктаж Черч, при переходе на любимую тему сразу забывший о своих любимых же словечках, – управление упрощено до предела. Голосовой интерфейс у него примитивный, команды в основном подаются через пульт. Достаточно нажать на нужную пиктограмму, и робот выполнит команду. Вот смотри: это – команда «одеваться», это – «кофе в постель».

– Разберусь, не маленький, – проворчал Коля, разглядывая картинки на экране.

А сам подумал, что ни в коем случае не станет экспериментировать со второй кнопкой. Ужасно не хотелось бы однажды утром проснуться в кровати, залитой горячим кофе. Вот действие первой кнопки еще можно попытаться проверить.

– Так что же, мне теперь следует одеваться с его помощью?

– Лучше не стоит. Или рукав оторвет, или руку тебе вывихнет. Это очень примитивная, массовая модель. Девяносто процентов вычислительной мощности у него уходит на то, чтобы сохранять равновесие. Пусть просто ходит за тобой, чтобы все знали о твоем дворянстве.

Коля молчал. Он с ужасом смотрел на картинку, изображавшую робота с бритвой в руках. Его передернуло, и он мысленно дал зарок, что бриться с помощью робота-камердинера не рискнет никогда.

Потом Коля вспомнил о другом.

– Слушай, а ведь у тебя совсем другой пульт. И у всех рыцарей тоже.

– Эка, куда хватил. Ты что, хочешь себе боевой пульт? Ты с ним не справишься, да и не нужен он тебе.

– Ну, дай хоть посмотреть, раз уж зашел разговор. В конце концов, я имел дело с гораздо более сложными устройствами, – сказал уязвленный космонавт.

Черч пожал плечами и достал из кобуры свой пульт, щелкнул предохранителем и протянул Коле. Тот осторожно принял прибор и стал его рассматривать.

Сразу видно, что пультом пользуются часто. Кожаный чехол по углам засален до блеска, а надписи на некоторых клавишах почти стерлись от многократных нажатий. Экран у пульта небольшой, черно-белый, и работет в текстовом режиме. Зато клавиатура большая и удобная. Кроме букв и цифр имеется десятка два дополнительных клавиш. Обозначения на них ничего не сказали Коле, и он вернул пульт хозяину.

– Да, пожалуй, без инструкции я не разберусь, – печально сказал он.

– Не удивляйся. Работа на боевом пульте – особое искусство, и обучают ему с детства. Кроме того, это не просто пульт.

Черч открыл незаметную крышечку сбоку и достал темно-красный кристалл.

– Кристаллический вигрин? – спросил Коля, вспомнив разговоры с джинном.

– Да, – удивленно ответил барон. – Ты и это уже знаешь?

– Махмуддин рассказывал, что гномы добывают его в своих горах. Однако джинн говорил, что от него мало проку.

– Джинн! – презрительно протянул Черч. – Якоб с лестницы, да что они понимают в гномьей магии!

– Это блок питания? – высказал догадку Коля.

– Нет, пульт работает на жидком вигрине, как и сами роботы. Но кристаллический вигрин может хранить программы.

– Внешний носитель?

– Угу. Дело в том, что роботы не предназначены для дополнительного программирования. У них вся память занята базовым набором программ, и их нельзя ни изменить, ни дополнить. А для турниров, сам понимаешь, этого недостаточно. Мы делаем так называемые домашние заготовки с новыми боевыми программами, и записываем на такие кристаллы. Потом, во время боя мы транслируем все это роботу. Именно в таких заготовках и заключается рыцарское искусство. Обычно в турнире побеждает тот, кто придумает самую эффективную и неожиданную программу.

– Я видел, что рыцари на турнире все время что-то печатали на своих пультах. Сенешаль говорил, что таким образом они вводят программы для роботов. Мне тогда это показалось сомнительным, но я не стал спорить.

– Бан-Зайцль отстал от жизни. В современном программировании он не разбирается. Во время боя невозможно написать хоть мало-мальски стоящую программу. Мы успеваем только указать необходимое действие и перечислить программные модули, которые следует задействовать. А когда их недостаточно, то передаем с пульта домашние заготовки. Вот тогда и начинается самое интересное в схватке.

– Я понял. Не говоря уже об объеме, который надо напечатать, турнирное поле не лучшее место для спокойного вдумчивого программирования. Конечно, вы готовите все загодя, а во время боя пользуетесь заранее написанными программами. И побеждает лучший программист.

Черч вздохнул.

– Если бы так! В последнее время ситуация изменилась. На каждом турнире в шатры заглядывают подозрительные типы, в смысле, дескати, и за бесценок предлагают купить новейшие библиотеки боевых программ. Благородное искусство программирования уходит в прошлое. Теперь любой моло… - он осекся, подумав, не примет ли виконт его слова на свой счет, но все-таки продолжил, – молокосос может купить кристалл с боевыми программам, на разработку которых раньше уходило несколько месяцев.

Коля понимающе покачал головой. Что поделаешь, большой спорт не отделим от бизнеса.

– Скажу тебе честно, такова ситуация во всей вселенной. Не знаю, утешит ли тебя это знание, но поверь мне, я такое неоднократно видел на разных планетах. Что поделаешь, воруют.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]